Израильтянка - [50]

ГЛАВА 36

После продолжительного ожидания в приемной Анатолий был впущен в кабинет, обставленный в современном деловом, но дорогом кожано-компьютерном стиле. Адвокат Юлий Берд сидел за широким столом спиной к окну, и Анатолий плохо видел его лицо. Зато он хорошо слышал его басистый и раскатистый голос, усиленный акустикой высокого потолка. Ощущение было такое, как будто прямо сейчас произойдет суд и будет вынесено обвинение.

— Садитесь, подсудимый! — услышал вдруг Анатолий. — Готовы ли вы к даче показаний?

— Да это вовсе и не я, это моя бывшая жена Юлия, это она вела машину и сбила человека.

— Прекратите мямлить, — оборвал его голос. — Отвечайте по существу. Признаете ли вы себя виновным?

— Но давайте сначала обсудим детали дела! — попросил Анатолий.

— Нет, — строго сказал голос. — Детали потом, говорите прямо: да или нет.

— Но меня даже не было в той машине, — избегал ответа Анатолий.

— Тогда почему Вы здесь?

— Я просто хочу ей помочь!

— Да чем же вы, бывший муж, можете ей помочь? А где ее новый муж?

— У нее нет мужа, она живет одна, — сказал Анатолий и потупил голову.

— Так вы хотите помочь ее одиночеству. Зачем же вы оставили ее?

— Но речь идет совсем о другом, об аварии, — запротестовал Анатолий.

— Преступление не происходит случайно, часто преступник — это лишь жертва случая, а виновником является другой. Когда женщина, оставленная мужем, в смятении чувств совершает наезд на пешехода, кто будет виноват: она или муж? Итак, признаете ли вы свою вину? Да или нет?

— Да, — после долгой паузы ответил Анатолий.

Внезапно зажегся яркий свет, и Анатолий увидел перед собой дружелюбно смотрящего пожилого человека в светлом костюме. На столе перед ним стояли несколько игрушечных автомобилей и макет перекрестка со светофором, менявшим цвета, как настоящий.

— Итак, — сказал Юлий Берд, — то, что произошло сейчас с вами, это был пример, как умелый судья или следователь может заставить вас признать свою вину в том, чего вы никогда и не совершали. Каждый человек в чем-либо виноват. Как в христианстве говорилось о первородном грехе? Человек зачат и рождается в грехе, и уже с рождения должен молить Бога о прощении. Но мы-то с вами люди неверующие, как же в нас вселилось чувство вины? Тому причиной воспитание! С детства нам внушают, что мы неблагодарные, ведь родители так стараются, чтобы прокормить нас и воспитать, а в итоге при первой же возможности мы покидаем родительский дом и создаем свою семью. Родители внедряют в нас понятие вины, чтобы привязать к себе и удержать под своим крылом подольше, удовлетворяя эгоистическую любовь. Но если бы все дело было только в воспитании, то чувство вины не было бы так удивительно распространено. Мало ли, что учим мы в детстве, а потом благополучно забываем! Нет, понятие вины неразрывно связано с первичными фрейдистскими инстинктами — такими, как любовь. Ведь любовь коротка, она нуждается в новых впечатлениях, в новых объектах, вытесняющих старые. Это не значит, что прежнюю жену мы разлюбили, просто наша душа-злодейка требует новизны. Но поскольку новизна мимолетна, то, насытившись, мы возвращаемся обратно в лоно бывшей любви. Так что, хочу вас успокоить, это не ваша вина, что, не разлюбив первую, вы полюбили другую. Скажем так, вы не устояли перед соблазном. Что ж, вы не первый! Сложно удержаться от порока, особенно, когда он облечен в прекрасную женскую форму!

Юлий Бергман сделал паузу, глядя куда-то за спину Анатолия. Анатолий повернул голову в направлении взгляда и обомлел: прямо возле его носа стояла стройная женская нога, обтянутая черным чулком. Верхняя часть бедра прорисовывалась восхитительным изгибом под кожаной юбкой. Вторая нога была соблазнительно отставлена в сторону, открываясь в разрезе до самого верха. Это была вошедшая неслышно секретарша. Она склонилась над Анатолием и с очаровательной улыбкой поставила перед ним чашечку кофе. В глубоком вырезе ее делового жакета Анатолий успел рассмотреть две упругих груди. Затем она удалилась, шелестя кожаной юбкой, и Анатолий чуть не свернул шею, следя, как она покидает комнату, ступая на высоких каблуках по гладкому ковру. Он наблюдал за ее походкой, за движением бедер и талии, пока не закрылась за ней дверь. Опомнившись, Анатолий повернулся к адвокату, который одобрительно подмигнул.

— У вас хороший вкус, молодой человек. Но давайте продолжим наш анализ. Конечно, то, что ваша бывшая жена до сих пор одна, умножает чувство вины. Не исключено, что, зная вашу чувствительную совесть, она умышленно не выходит замуж, стараясь помучить вас. Кто-нибудь другой сказал бы, что и аварию она учинила специально, чтобы досадить вам. Но я этого не говорю. Я человек, смотрящий на вещи реальным, но пристальным взглядом, и вещи открывают мне свою правду. Итак, несмотря на сильное чувство вины, вы пришли ко мне. Я сказал «несмотря», потому что, будь вы согласны со своей совестью, вы бы обратились прямо к бывшей жене или терпеливо ждали наказания от Бога. Действительно, предположим, что чувство вины, а также совесть, судьи и наказание — от Бога, тогда мы, адвокаты, — от Сатаны. Мы защищаем людские пороки и избавляем от мук совести. Мы ищем дырки в законе, мы убеждаем судей, что преступление было совершено по необходимости или вовсе его не было, а был нормальный вариант поведения в данной ситуации. Ну, а когда некуда деваться, и подсудимый, мучимый избыточным чувством вины, признался в содеянном, мы убеждаем судью назначить минимальное наказание. Вы спросите, нравится ли мне быть помощником Сатаны? А я отвечу, что только зарабатываю свой хлеб. Итак, молодой человек, я к вашим услугам. Приступим к нашим сатанинским делам! Давайте представим, как произошло столкновение. — Юлий Бергман обратился к модели перекрестка и жестом пригласил Анатолия поставить игрушечные автомобили в позиции, как во время аварии.