Изобретательная влюбленная - [16]
Чей аромат овеял вас,
И ваши родинки в венце
Из темной с проседью щетины,
И ваши дивные морщины
На вашем набожном лице,
Как в небе ранняя заря,
Ваш носик нежно-розоватый,
Неисчерпаемо богатый
Двойной источник янтаря,
Все это: чепчик, бас и нос,
Капот, и грудь, и башмаки,
Морщины, родинки, чулки,
Как райский сад волшебных грез!
Люсиндо
Ты слышала?
Фениса
И смех и грех!
Обман сейчас она раскроет.
Люсиндо
И это все тогда расстроит.
Успех Эрнандо - мой успех.
Сокровище, скажи мне прямо,
Что нужно сделать нам, как быть,
Когда отец мой разлучить
Нас хочет злобно и упрямо?
Придумай что-нибудь, чтоб он
Не торопил меня в дорогу.
Фениса
Любимый мой, забудь тревогу:
Ведь ты от этого спасен.
Моя мамаша просто тает
От жара твоего признанья
И не допустит, нет, изгнанья.
Люсиндо
Но мне другое угрожает:
Вас обвенчают; между тем
О свадьбе ты своей молчишь,
А как же ты предотвратишь
Отъезд и смерть мою затем?
Ты ловко действуешь и смело,
И мастерица ты хитрить,
Но и тебе не воскресить
Мое безжизненное тело.
Фениса
Люсиндо, милый, я - твоя.
Я для тебя лишь рождена,
И я в душе убеждена,
Что ты рожден лишь для меня,
А чтобы нам зажить свободно,
Вдали от стариковских глаз,
Я - знай - готова хоть сейчас
Уйти с тобой куда угодно.
_Изобретательной_ зовешь ты
_Влюбленной_, кажется, меня?
Я - только женщина. И я
Решилась...
Люсиндо
Из дому уйдешь ты?
Согласна ты со мной бежать?
Мне преклониться остается,
И смелость у меня найдется,
Чтобы тебя достойным стать.
Сегодня ночью постарайся
Собрать все вещи поживее,
А завтра в полдень, не позднее,
Меня с каретой дожидайся...
Я никаких не испугаюсь
Угроз отца и не смирюсь.
Фениса
Но мать убьет меня, боюсь,
Коль я с тобою обвенчаюсь.
Белиса (к Эрнандо)
Он принял, стало быть, решенье,
Сеньор, послать вас в Лиссабон?
Эрнандо
Не думал я, что может он
Впадать в такое исступленье.
Вообразил, что обожаю
Фенису я и все такое,
Ее лишаю сна, покоя
И в церковь взглядом провожаю,
И тотчас гневом распалился.
Белиса
Фениса вас не покорила?
Эрнандо
Фениса? Господи помилуй!
Чтоб я сквозь землю провалился
И прямо в пекло угодил,
Чтоб где-нибудь в деревне, в поле
Мне вилами живот вспороли
И грешный дух я испустил,
Чтоб смертоносное ружье
Меня убило первой пулей,
Чтобы рапирою проткнули
Мне сердце бедное мое,
Коль я когда-нибудь пытался
С Фенисой вашей говорить,
Или хотел ее пленить,
Или в любви ей объяснялся!
Люсиндо
Он может чорта обмануть!
Белиса
Довольно, больше клятв не надо.
Эpнандо
Молчу. Но мне нужна награда.
Не угостите ль чем-нибудь?
Когда в порыве благородном
Я негодую иль клянусь,
Как только я угомонюсь,
Я чувствую себя голодным.
Белиса
Голодным?
Эpнандо
Да.
Белиса
Ах, бедный мой!
Все то, что в этот час найдется
У нас в шкафу и в кладовой,
По вкусу вряд ли вам придется.
А впрочем, что ж, я поищу...
Но нет, не стоит, не взыщите,
До завтра лучше подождите,
Я вас на славу угощу.
Какое любите варенье?
Ведь я его варю чудесно.
Из персиков? Оно прелестно!
Черешневое? Объеденье!
Из груш? Ну, чем вам угодить?
Что приготовить вам?
Эpнандо
Не худо
Из требухи с петрушкой блюдо,
Но в десяти водах помыть!
Белиса
Довольно странный вкус... Ну, что же,
За свежесть, сочность и опрятность
Ручаюсь вам.
Эpнандо
А за приятность
Хозяйки я ручаюсь тоже.
Я угощенье предвкушаю.
Люсиндо
Видали вы таких глупцов?
Белиса
Каких нажарю я рубцов!
Эpнандо
Все уничтожить обещаю.
Белиса
Таков ваш вкус?
Эpнандо
Уж что греха
Таить? Кто льнет к почтенным вдовам,
Не привередничает, - словом,
Тому годится требуха.
Люсиндо
Сюда идут!
Белиса
Кто это там?
Эpнандо
Чудак Эрнандо.
Белиса
Он скорей
Пройдоха.
Эpнандо
Чорт, а не лакей.
Сюда идут. Желаю вам
Приятных снов.
Белиса
И вам того же.
(Уходит.)
Люсиндо
Уж поздно. Надо мне идти.
Увидят нас. Прощай.
Фениса
Прости.
Как трудно расставаться, боже!
(К Эрнандо.)
Ты занимал ее искусно.
Эрнандо
Я славно с ней поговорил.
Люсиндо
Идем. Какого попросил
Ты угощенья? Это вкусно?
Эрнандо
Рубцов.
Люсиндо
Какая чепуха!
Дурак! Нашел на что польститься!
Эрнандо
Вам - неощипанная птица,
А мне сойдут и потроха.
КОМНАТА В ДОМЕ ХЕРАРДЫ
ЯВЛЕНИЕ V
Дористео, Херарда.
Xеpapда
Я умираю от волненья,
Но правда это или нет?
Дористео
Меня тревожат подозренья,
Что он, боясь мне дать ответ
За дерзостное повеленье,
Солгал, сойдясь вчера со мною
Он был тогда с моей сестрою!
Отец его сказал, сеньора,
Что сам он, и довольно скоро,
Фенису назовет женою.
Херарда
Отец решил, - мне это ясно,
Что вы в нее влюбились страстно.
Дористео
Кто? Я?
Херарда
Чтоб помирить друзей,
Фенису он назвал своей.
Дористео
Не понимаю.
Херарда
Нет? Напрасно!
Решил он, что вражда у вас
Из-за Фенисы, и тогда,
Чтобы огонь страстей погас,
Назвал ее своей.
Дористео
Да, да,
Вы правы, понял я сейчас,
Но тень на честь мою упала,
И доказательств я ищу.
Херарда
И я хочу того же.
Дористео
Мало
Одной тревоги, - миновала
Она, и вновь я трепещу.
Херарда
Хотите сразу убедиться,
Влюблен ли он в Фенису?
Дористео
Да.
Херарда
Идемте к ней.
Дористео
Зачем? Куда?
Да кто же к женщине решится
С таким вопросом обратиться?
Xеpapда
Я в дом вбегу, а вслед за мной,
Махая шпагой обнаженной,
В комедии «Собака на сене» любовь прекрасной аристократки Дианы к секретарю Теодоро возникает из ревности. Причем название комедии оправдано поведением Дианы: она не позволяет Теодоро любить себя, но и запрещает любить служанку Марселу. Теодоро, честный, благородный юноша, оказывается заложником игры сословных предрассудков. В пьесе бушуют огненные страсти, плетутся интриги, строятся воздушные замки, вершатся судьбы и рушатся иллюзии. Счастливый конец достигается лишь благодаря проворному слуге Тристану, одному из типов пикарескных слуг в комедиях Лопе.
Трагедия о чести. Королю понравилась юная Эстрелья, названная народом «Звездой Севильи» за необычайную красоту. Он хочет овладеть красавицей, но на его пути встает брат девушки. Застав короля в своем доме, он бросается на него со шпагой и король решает избавиться от него руками Санчо Ортиса, жениха Эстрельи. Король выводит Санчо на откровенный разговор о преданности и берет с него слово выполнять все приказы господина беспрекословно и после вручает ему бумагу, в которой написано, кого он должен убить. Теперь Санчо Ортиса стоит перед выбором – выполнять приказ короля или нет.
Сюжетную основу пьесы составил исторический эпизод, имевший место в 1476 г., когда крестьяне деревни Фуэнте Овехуна (Овечий ключ) восстали против своего сеньора Фернанда Гомеса де Гусмана, командора военно-церковного ордена Калатравы. Память об этом выступлении хранили народные песни и романсы, записи хронистов.Излагая события 1476 г., происшедшие в селении Фуэнте Овехуна, в полном соответствии с исторической хроникой, Лопе де Вега по-иному оценивает и объясняет их, и «жестокий бунт» неблагодарных подданных превращается им в то, чем на самом деле было восстание крестьян: в справедливое возмездие, в правое народное возмущение против феодальной тирании.
Однажды юная донья Мария застает своего отца в расстроенных чувствах и плачущим. Выясняется, что молодой дон Диего приходил свататься и, придя в гнев от отказа, поднял на него руку. Отец Марии считает себя униженным и она решает отомстить обидчику. Мария является инкогнито в тюремную камеру, куда попал вспыльчивый дон Диего, и ранит того ножом. Теперь ей приходится пуститься в бега, скрываясь от правосудия под личиной служанки.
В этой книге впервые представлен во всем своем многообразии жанр новеллы периода его рождения и расцвета в испанской литературе. Кроме широко известных у нас произведений Сервантеса, Лопе де Веги и Тирсо де Молины, читатель может познакомиться с творчеством многих испанских писателей XVI–XVII вв.: X. Тимонеды, Г. Сеспедеса-и-Менесеса, X. Переса де Монтальвана, М. Сайяс-и-Сотомайор и других…
Поэтическая испанская драматургия «Золотого века», наряду с прозой Сервантеса и живописью Веласкеса, ознаменовала собой одну из вершин испанской национальной культуры позднего Возрождения, ценнейший вклад испанского народа в общую сокровищницу мировой культуры. Включенные в этот сборник четыре классические пьесы испанских драматургов XVII века: Лопе де Вега, Аларкона, Кальдерона и Морето – лишь незначительная часть великолепного наследства, оставленного человечеству испанским гением. История не знает другой эпохи и другого народа с таким бурным цветением драматического искусства.