Изобретатель парейазавров. Палеонтолог В. П. Амалицкий и его галерея - [83]
В 1922 году напечатали небольшую статью с краткими диагнозами найденных им животных и растений, причём в переводе на английский. Статья уложилась в десять страниц; каждому ящеру посвящён небольшой абзац. Статью предваряло предисловие Карпинского, которое начиналось с ошибки: датой смерти Амалицкого был указан 1918 год[759]. Отсюда ошибка проникла в другие издания[760].
В 1927 году вышла небольшая публикация Амалицкого, написанная в 1913 году. В ней описан ящер, которого он назвал по имени и отчеству жены – анна петри (Anna petri)[761]. После публикации выяснилось, что родовое имя «анна» занято каким-то моллюском. Ящера пришлось переименовать и добавить к «анне» название группы. Получился аннатерапсид петри (Annatherapsidus petri).
В 1931 году опубликовали работу Амалицкого с геологическим описанием Малой Северной Двины. Его геологические наблюдения по Сухоне и Большой Северной Двине остались неопубликованными и хранятся в архиве Академии, равно как и другие рукописи: с описаниями парейазавров, дицинодонтов, статьями о пермской фауне Северной Америки, о движении Земли в Солнечной системе, об образе жизни вымерших животных.
Та же проблема была с новыми работами. Сушкин жаловался, что его работу о двинозавре Академия не может напечатать больше года: «С академическим печатанием просто беда. У меня, наверное, утянут одну работу англичане, т. к. Амалицкий послал им сдуру слепки жаберного стегоцефала»[762]. Ситуация осложнялась нехваткой сотрудников: палеонтологи – штучные специалисты, и многие предпочитали изучать остатки других животных.
Сыграло свою роль и открытие новых захоронений пермских амфибий и ящеров в Архангельской и Кировской областях, в Татарии и Башкирии.
Скелеты из Соколков перестали быть уникальными, стали одними из многих. Но до сих пор Северо-Двинская коллекция остаётся самой богатой по количеству материала в нашей стране, а раскопки Амалицкого – самыми крупными в России. Никому не удалось повторить его успех.
Рай для геологов
В 1934 году президиум Академии переехал в Москву. Большинство академических учреждений отправилось следом, в том числе Палеозоологический музей и институт, которые отсоединились от Геологического музея.
Палеонтологи переехали быстро: их было менее 30 человек, и многие предпочли остаться в Ленинграде. Амалицкая тоже не поехала. Она некоторое время работала каталогизатором при Геологическом институте, но скоро ушла на пенсию. Ей было почти семьдесят лет.
Пенсия оказалась слишком маленькой даже для скромной жизни. Амалицкая начала занимать деньги, накопила большие для себя долги, стала этого стыдиться и скрывать, не зная, как справиться с нуждой.
Однажды к ней заглянул палеонтолог Юрий Александрович Орлов и пришёл в ужас от бедности и запущенности её быта. Он организовал сбор средств для Амалицкой «в виду обношенности, обтрёпанности её одежды (нет белья и т. д.)» и необходимости покрыть её долги. Заодно начал хлопотать, чтобы Амалицкую взяли в общежитие престарелых учёных[763].
Старания увенчались успехом. Амалицкую приняли в академический дом престарелых, который за глаза называли общежитием учёных вдов. В сопроводительных бумагах указали, что она вдова «известного советского геолога»[764].
Весной 1935 года музей в Ленинграде окончательно закрыли для публики и стали готовить к переезду. Сохранились сметы по его «упаковке». Они выглядят внушительно. Надо было купить: доски, брёвна и вату – 400 кг; лигнин – 300 кг; крупную стружку – 8 тонн; мелкую стружку – 2 тонны; обёрточную бумагу – 300 кг; солому – 2,5 тонны; возовую верёвку – 100 кг; шпагат – 150 кг; гвозди – 300 кг; рогожу – 1000 штук; войлок – 300 кг; канат – 100 кг; гипс – 200 кг; фольгу, бинты и марлю – 20 кг[765].
По планам разборка и упаковка скелета диплодока должна была занять четырнадцать дней, индрикотерия – двенадцать дней. Скелеты парейазавров и иностранцевий собирались разобрать за двадцать дней при участии четырнадцати рабочих, двух каталогизаторов и двух препараторов. На демонтаж витрин Северо-Двинской галереи запланировали двадцать пять дней с привлечением столяров, стекольщиков и краснодеревщиков. Отправка всех материалов в Москву, по расчётам, требовала пятидесяти вагонов. Грузовик на вокзал следовало отправить 350 раз[766].
Скелеты и витрины разобрали, упаковали, сложили в ящики в бывшем северодвинском зале, и… переезд отложили, в Москве не нашлось подходящего здания.
Вначале музей планировали разместить в двух этажах большого дома в самом центре Москвы, недалеко от Кремля. Это здание Академия получила от специальной правительственной комиссии. Здесь временно организовали общежитие строителей Академии на 700 человек. Его планировали расселить, большую часть здания отдать Палеонтологическому музею, а в оставшихся помещениях разместить академическую строительную контору и издательство.
Перевозку палеонтологических коллекций наметили на июль 1936 года. Но в самый последний момент планы пришлось отменить. 28 июня, за неделю до отправки материалов музея, Совет народных комиссаров СССР постановил изъять здание из ведения Академии и передать Наркомфину для открытия Госбанка.
Будущее… Что там и что нас ждет? Человек испокон веков задается этим вопросом и строит гипотезы о грядущей катастрофе. Но только научные открытия последних десятилетий приоткрывают завесу тайны и могут предложить стройную гипотезу. Вместе с этой книгой вы отправитесь в путешествие во времени и своими глазами увидите взрыв Солнца и гибель Земли, слияние галактик и поглощение звезд черными дырами. Вы проследите, как этап за этапом жизнь вернется в воду, а затем и вовсе исчезнет. Вы отправитесь в путешествие по Вселенной и узнаете ее историю.
Более ста лет Россия была гигантским белым пятном в истории динозавров. Поиску и изучению остатков русских динозавров мешало многое: нехватка специалистов, геологическая история региона, удаленность перспективных местонахождений. Находки динозавров ограничивались несколькими костями, и только в последние двадцать-тридцать лет ситуация резко и кардинально изменилась. Было найдено пять крупных и важных в мировом значении местонахождений. Провалы в летописи мезозоя крайне неравномерные. Самые грандиозные пришлись на первую половину юрского периода.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.