Изобретатель парейазавров. Палеонтолог В. П. Амалицкий и его галерея - [76]
Крестьяне обещали Разумовскому получше охранять раскопку, но потребовали платить не деньгами, а мукой. На прощание попросили прислать из Петрограда бумагу и конверты для писем, а ещё передать барыне Амалицкой, что, если вдруг приедет, пусть возьмёт «мануфактуры, иначе голодом насидится».
Амалицкая приехала уже в следующем, 1922 году вместе с геологом, краеведом и фольклористом Михаилом Борисовичем Едемским. Едемский был очень примечательным персонажем. За свою жизнь он сменил немало профессий, но по сути всегда оставался краеведом. Он родился в 1870 году в деревне Рыкаловской Вологодской губернии. Его далёкие предки были богатыми новгородскими купцами, один даже породнился со Строгановыми. К XVIII веку род обеднел, Едемские превратились в обычных крестьян.
У Михаила Едемского было четыре брата и две сестры, но образование получил он один. Его отец говорил, что семье хватит одного учёного, а остальным нужно по хозяйству работать[707].
Окончив единственную в волости трёхлетнюю школу, Едемский поступил в Тотемскую учительскую семинарию, затем долго работал учителем. На север в те годы ссылали многих интеллигентов. Едемский благодаря знакомству с ними увлёкся фольклором и естествознанием. Его первые публикации связаны с преданиями и говором Вологодчины. Постепенно их число росло, Едемский регулярно отсылал в журналы северные сказки, предания, загадки. Материалы были уникальными. Едемский пользовался доверием сказочников, и они рассказывали ему легенды про кровавые косы, гуляющие по озёрам, про спрятанную в тайге чудотворную саблю Александра Невского.
За фольклорные работы его наградили сначала серебряной, потом малой золотой медалями Русского географического общества. Одновременно он занимался геологией севера, просил мальчишек за угощение приносить ему любопытные камни. Выбрав интересные, остальными он засыпал дорожные ямы в деревнях.
В 1903 году в возрасте 33 лет Едемский поступил на естественноисторическое отделение Петербургского университета и сторонним слушателем, то есть заочно, окончил его с отличием в 1912 году. Выпускнику Едемскому было 42 года.
В 1913 году он побывал в Соколках и беседовал с Амалицким. В том же году он получил право преподавать в школе все предметы из области естествознания. Вначале он учительствовал в Петербурге, в 1917-м возглавил Тотемскую учительскую семинарию.
В 1919 году произошёл резкий поворот в его судьбе. Едемский вошёл в комиссию Академии по изучению естественных производительных сил России и занялся геологическими изысканиями на Севере. Из учителя превратился в геолога. Этому способствовала нараставшая «слабость голосовых связок», из-за которой ему стало трудно вести уроки.
Едемский изучал олонецкие железные руды, геологию Пинеги, но уже через два года вышел из состава комиссии. Она исследовала всю территорию страны, а его интересовал только Север. Но без работы Едемский не остался: его взяли в Геологический музей и включили в Северо-Двинскую комиссию.
Едемский живо интересовался палеонтологией, ему нравилось искать окаменелости, но изучать их он не умел и не хотел. Ни одной статьи о палеонтологии он не опубликовал. Да и в геологии все его работы описательные, в них нет выводов и теории. Многие скорее напоминают записки путешественника, тем более что Едемский писал хорошо и обладал несомненным литературным талантом. Мало кто из геологов в описании соляных залежей стал бы рисовать картину заброшенной солеварни, где «наполненный рассолом бак служит лишь для развлечений местной детворы, собирающейся сюда пускать свои игрушечные кораблики». Или красочно рассуждать про обугленные куски пермской древесины, похожие на головешки: «Тщательный осмотр, однако, убедил, что эти обугленные остатки принадлежат не нашего времени костру, а являются остатками костра, скорее, большого пожара того времени, когда высшими формами живых существ были только рептилии»[708].
Едемский был отличным полевиком. Теоретические вопросы его не привлекали ни в фольклористике, ни в геологии. Он ограничивался тем, что записывал наблюдения. По словам академика С. Ф. Ольденбурга, он был «образцовым экспедиционным работником»[709].
Дорога Амалицкой и Едемского до Соколков получилась непростой. Деньги обесценивались чуть ли не ежедневно, цены измерялись миллионами. Тысячные ассигнации в народе называли «кусками», миллионы – «лимонами», миллиарды – «лимонардами». На купюрах пририсовывали нули, чтобы не запутаться.
Газета стоила 20 тысяч рублей; носильщику на вокзале Амалицкая заплатила 3 миллиона; Осипу Верещагину в Соколках за еду, ночлег и кипяток – 15 миллионов. Небольшая экскурсия Амалицкой и Едемского обошлась Академии в полмиллиарда рублей[710].
Оказалось, обязательства по охране крестьяне проигнорировали. Неуловимые вотложемские старушки разломали ещё два ящика с конкрециями. Оба сарая стояли с открытыми дверями, у одного крыша протекала, у другого проломилась[711].
Ящиками был заставлен весь большой сарай. Едемский смог осмотреть только крайние и увидел, что днища целиком прогнили от сырости. Число ящиков оказалось в два раза больше, чем предполагала Академия, – почти двести штук
