Изобретатель парейазавров. Палеонтолог В. П. Амалицкий и его галерея - [71]
Заодно он привёз в Академию рукопись с описанием четырёх видов дицинодонтов. Этот труд был помечен им как том первый, часть первая, выпуск первый. Им должна была начаться публикация целого собрания сочинений под заглавием «Северо-Двинские раскопки профессора Амалицкого. Палеонтологические результаты. Пресмыкающиеся».
Обстоятельства снова были против. Нехватка денежных средств и нарастающий кризис не позволяли Академии печатать отдельные издания, а формат иллюстраций не подходил для серийных томов Академии. Амалицкому пришлось ограничиться рассылкой кратких диагнозов найденных форм в важнейшие палеонтологические музеи Европы[662].
Наступил 1917 год. Затяжной войне не было видно конца. Россию преследовали неудачи и поражения на фронте, всё больше ухудшалась жизнь в тылу, в народе зрело недовольство, власти выглядели растерянными.
Амалицкий тем временем взвалил на себя ещё несколько обязанностей. По выходным он принялся читать бесплатные лекции в нижегородском отделении Археологического института. Вначале по часу, потом по два.
В Народном университете он сделал несколько бесплатных выступлений о палеонтологии, а заодно принял участие в создании научного общества по изучению нижегородского края. На организационном собрании он сказал о своей признательности этим местам, которые интересны «как памятник глубокой старины мира». «Изучая, мы ещё больше полюбим Нижний, полюбив его, мы полюбим Россию, культуру и объединимся теснее для дружной работы на родной почве», – говорил он[663].
Ещё он увлёкся идеей открыть при своём институте особый «судостроительный подотдел».
В феврале его пригласили на Съезд высших технических учебных заведений в Петроград. Однако съезд в последний момент отложили на несколько дней, и как раз в эти дни случилась Февральская революция. В народе говорили, что она началась в очередях у продовольственных лавок, выросла из «бабьяго бунта»[664].
Революция произошла стремительно. Уже 2 марта в Политехническом институте получили телеграфное сообщение: произошёл государственный переворот, всю полноту власти взял на себя временный комитет Государственной думы. Совет профессоров во главе с Амалицким ответил на телеграмму «чувством глубокого уважения» и заверил в готовности работать на благо родины[665]. Студентам в связи с переворотом разрешили неделю не ходить на занятия.
В Нижнем начались массовые митинги и демонстрации. На Благовещенской площади перед гостиницей «Россия» собралась громадная толпа, где кричали и толкались солдаты, рабочие, студенты и гимназисты. Толпа арестовала губернатора, разгромила полицейские участки, распустила огромную пересыльную тюрьму, вместе с политическими освободив уголовников.
А затем в институте случился непонятный конфликт. Здесь объявился некий студенческий комитет, который потребовал от руководства института сложить полномочия, так как его назначение состоялось при царской администрации. Студенческий комитет требовал провести новые выборы. Вероятно, он появился благодаря интригам некоторых профессоров, которые решили воспользоваться моментом для карьерного продвижения. Возможно, главную роль сыграл молодой профессор, кристаллограф Дмитрий Николаевич Артемьев, задумавший отделить горное отделение института от остальных кафедр и перевести из Нижнего Новгорода в Москву[666].
Амалицкий зачем-то пошёл навстречу пожеланиям комитета, сложил полномочия и даже не стал выставлять кандидатуру на новые выборы. Временным директором назначили профессора, князя Александра Николаевича Кугушева[667].
Заявление о своей отставке Амалицкий направил в столицу. Временное правительство рассмотрело его 7 апреля, в самом конце заседания. Перед этим министры два часа обсуждали аренду жилых помещений в Петрограде, закупку веялок для Закавказья, упразднение комитета о службе чинов гражданского ведомства. Все изрядно устали, когда подошёл черёд дел о назначении и увольнении должностных лиц. Прошения утвердили быстро. Амалицкий шёл по списку пятым. Его, согласно просьбе, уволили от службы постфактум «с мундиром, означенной должности присвоенным, с 31 марта сего года»[668].
Амалицкий стал вторым и последним ректором Варшавского политехнического института. Вскоре институт переименовали в Нижегородский политехнический, затем наступил драматический период его существования: институт расчленили на несколько частей, объединили с другими учреждениями, но всё это прошло без участия Амалицкого. Его педагогическая карьера закончилась там же, где он делал первые шаги в науке, раскапывая рухляки в поисках ракушек. Он пытался увидеть в этом знак судьбы и решил наконец «всецело отдаться науке»[669].
Он хотел переехать в Петербург, но для начала решил отправиться в Кисловодск лечить сердце, которое изрядно истрепалось за десять лет сплошных неприятностей и проблем.
Докучаев когда-то писал, что никакой, даже самый мощный организм не может переносить нагромождений «бедственных случайностей»
