Изобретатель парейазавров. Палеонтолог В. П. Амалицкий и его галерея - [55]
К окончанию лета 1904 года её площадь составила 1500 квадратных метров. Костей млекопитающих не попалось. Впрочем, и линза не закончилась.
Амалицкий собирался продолжать раскопки вплоть «до извлечения всех костеносных конкреций». По его поручению в поле у деревни Ефимовская пробили шурфы, которые показали, что линза продолжается ещё как минимум на километр.
Амалицкий планировал полностью её раскопать, захватив раскопкой соседнее поле и лес. Он надеялся выкупить землю у крестьян или арендовать её «на вечные времена»[505].
По его подсчётам на раскопку всей линзы потребуется ещё около десяти лет. А на препарировку всех добытых конкреций – лет сорок.
И это должно было стать только началом.
После Соколков Амалицкий собирался раскопать остальные чечевицы. «Когда кончатся Северо-Двинские раскопки, чего, однако, предвидеть в скором времени нельзя, вероятно, начнутся и другие раскопки в наших континентальных пермских отложениях севера России, что, по моим данным, можно было бы начать и теперь, так как места более или менее установлены», – писал он[506].
Зима парейазавров
В архиве Амалицкого сохранился лист бумаги с зарисовками конкреций в их естественном положении в чечевице. Карта выглядит хаотичной. В одном месте – россыпь мелких конкреций. В другом большие промежутки пустой породы. В третьем – длинные, слитые воедино конкреции. Кажется, никакого порядка здесь нет, однако это не так.
Амалицкий нашёл общие закономерности в залегании конкреций и остатков ящеров. Этим он предвосхитил появление тафономии – особой научной дисциплины, которая занимается изучением закономерностей образования местонахождений остатков древних животных. Кости в конкрециях распределялись особым образом. В центре чечевицы конкреции содержали «плотно сплочённые» целые скелеты. По краям линзы залегали отдельные конкреции без скелетов, со скоплениями разрозненных костей.
Амалицкий верно подметил, что центр чечевицы представляет собой следы самой глубокой части русла, где течение было сильным, и трупы покрыло илом раньше, чем разрушились мягкие ткани.
Края чечевицы соответствовали окраинам русла, где осаждение осадков шло не так энергично и трупы успели разложиться, хотя не до конца. Кости, «потеряв сцепление», образовали «неправильные скопления» и были сгружены в беспорядке[507]. При этом скопление костей в одной конкреции часто принадлежало одному скелету.
Сами скелеты тоже оказались захоронены различно.
Целые скелеты парейазавров лежали навзничь, кверху брюхом и нёбом. Из-за этого их зубы при раскопке показывались из песка первыми, и «поэтому обыкновенно их оббивали ломами и лопатами»[508]. Опрокинутые черепа вытягивались в произвольном направлении – на юг, север, запад, восток – здесь последовательности не наблюдалось.
Целые скелеты иностранцевий были захоронены на боку с вытянутой головой.
Остатки дицинодонтов встречались исключительно «в виде куч разрозненных костей»[509].
Было ясно, что столь большое число животных погибло в результате какой-то катастрофы. По словам Амалицкого, «только общая опасность могла соединить вместе хищных и травоядных животных»[510]. Как пошутил журнал «Вокруг света», катастрофа, сгубившая стольких ящеров, стала «настоящим благодеянием» для учёных, поскольку позволила сохраниться многим костям[511].
Вначале Амалицкий решил, что животные погибли во время наводнения. Все целые скелеты в линзе вытягивались в одном направлении, головами вниз по течению реки. Так «плывут по реке трупы людей и больших млекопитающих», писал Амалицкий[512]. По его наблюдению, раскопки шли вниз по течению пермской реки.
Позже он отказался от идеи наводнения.
Большинство костей в Соколках принадлежало парейазаврам. Амалицкий предположил, что среди них «произошёл падеж» из-за эпидемии или неблагоприятных условий, например, суровой зимы.
В пермских отложениях Индии уже находили породы с особыми шрамами, которые указывали на существование ледников. То есть климат на планете был весьма прохладным. По мнению Амалицкого, пермская зима на севере России напоминала современную мягкую зиму Северного Кавказа и южной России[513]. Но не всегда.
Однажды случилась более холодная или снежная зима. Растения засыпало снегом, парейазавры столкнулись с нехваткой пищи. «Ведь и в теперешних тундрах по этой причине погибают массами олени», – писал Амалицкий. В подтверждение догадки он указывал, что в костеносных конкрециях редко попадаются растительные остатки, а внутри скелетов нет «ни следов окаменелой пищи, ни окаменелого кала». А ведь «если бы парейазавры были сытые, то судя по их костяку, они должны были бы иметь громадный запас пищи в желудке»[514].
Амалицкий решил, что голод уничтожил целые стада парейазавров, а их трупами оказались «устланы как заливная долина, так и берега реки».
Сюда стали приходить хищные иностранцевии «с целью питаться парейазавровыми трупами». Некоторые тоже погибали, и тогда остатки «соперников смогли очутиться вместе».
