Изменницы - [15]

– Ну вот, готово, – сказала она, откладывая в сторону угольный карандаш и передавая набросок мужу. – Что скажешь?

– Я получился стариком, – заметил Георг. – Я и правда выгляжу таким старым?

– Георг, с каких пор ты стал таким тщеславным? – Она засмеялась, и он обнял ее.

– Л-левина, – прошептал он, и она вспомнила, как они любили друг друга. Нежность затопила ее, стирая границы между ними.

Он увлек ее в соседнюю комнату. Она оглянулась на Маркуса, но сын безмятежно спал. Рядом с ним был Герой; пес перевернулся на спину. Они закрыли дверь и начали раздевать друг друга, часто дыша, возились со шнурками и застежками, срывали друг с друга одежду. Когда юбка упала на пол, Левина вдруг смутилась. Вдруг Георгу не понравится ее полнота? За последнее время она изрядно поправилась. Но он, похоже, ничего не заметил; он уткнулся лицом в ее живот, как будто хотел поймать самую ее суть.

После того как они поужинали и Маркус лег спать, Георг взял стопку эскизов и начал их рассматривать, откладывая один за другим.

– Чьи это руки? – спросил он.

Левина подошла к нему и наклонилась к столу поверх его плеча – он разглядывал рисунки при тусклом пламени свечи. Сейчас он держал рисунок, на котором она изобразила руки Джейн Грей, где она слепо нащупывала плаху.

– Ничьи, это моя фантазия. – Ей не хотелось объяснять, как все было; не хотелось вспоминать тогдашний ужас и как она потом с трудом заставила себя воссоздать страшную сцену.

– Это ведь леди Мария Грей, верно? – Он смотрел уже на другой эскиз, а тот, страшный, убрал в самый низ.

– Да. – Левина нарисовала Мэри со спины, усадив под углом в три четверти. Она сделала много набросков Мэри, стараясь представить, как выглядит под пышными платьями ее искривленная, горбатая фигурка. Она вспоминала, как отец однажды водил ее в покойницкую, куда привезли тело карлика. Отец снова и снова заставлял ее рисовать его. Так она училась анатомии.

– Ты ведь не думаешь, что все люди одинаковы, – сказал он тогда. – Смотри на каждую линию в отдельности и на то, как она соотносится со всем телом.

Тогда она была так молода, что испытала потрясение от необычности пропорций карлика, его коротких ножек, длинного туловища, квадратной головы. Мэри Грей совсем не уродка. Пропорции у нее идеальны, но уменьшены, как у марионетки; на лице первыми замечаешь огромные, ясные глаза и губы, растянутые в улыбке, независимо от того, весело ей или нет. Как жаль, что она горбунья! И все же ее уродство словно притягивает Левину. Она видит в Мэри противопоставление идеала и несовершенства.

– Не представляю, как ей живется, – прошептал Георг. Левина гадала, о чем он – то ли об уродстве девочки, то ли о ее положении.

– Она сильнее, чем кажется, – ответила Левина. – Гораздо больше меня тревожит другая сестра.

– Леди Катерина?

Левина кивнула.

– Смотри! – Она взяла у мужа рисунки и нашла среди них портрет Кэтрин.

– Тебе удалось передать ее беззащитность, – замечает Георг. – И ее красоту. – Он внимательно разглядывал рисунок, поднося его ближе к свету. – Раньше я даже не замечал, как она похожа на отца.

– Ей досталось его обаяние, – заметила Левина. В свое время Генри Грей считался настоящим красавцем.

– В караульной говорят, что преемницей скорее сделают ее, а не Елизавету.

– Помоги ей Бог! – Левина попыталась представить капризную Кэтрин Грей королевой Англии. На первый взгляд, такое кажется невозможным, однако на самом деле все наоборот. В законном происхождении леди Катерины Грей, в отличие от Елизаветы, никто не сомневался. Именно она, представительница династии Тюдоров, считалась следующей в очереди наследования по «Декларации о престолонаследии» покойного короля Эдуарда. – Но королева рассчитывала произвести на свет наследника, который все исправит.

Георг покосился на жену и покачал головой.

Он продолжил молча просматривать ее работы и остановился на портрете Фрэнсис, который Левина рисовала по памяти. На рисунке Фрэнсис улыбалась. В жизни Левина уже довольно давно не видела ее улыбки.

– Почему так много портретов Греев? – спросил Георг.

– Фрэнсис создает картинную галерею в поместье Бомэнор. Она хочет, чтобы я нарисовала портреты их всех – они будут висеть там.

После казни герцога имущество Греев конфисковали, но королева вскоре вернула им почти все. Правда, они не получили назад Брадгейт, самое любимое свое поместье. И все равно Фрэнсис вздохнула с облегчением. Возврат земель стал для нее событием более важным, чем само по себе имущество. Решение королевы означало, что ей, пусть и в малой степени, удалось вернуть себе расположение Марии. И все же Фрэнсис по-прежнему ходит по краю пропасти – ведь у нее еще две дочери. За ними пристально следят. Приближенные Марии не верят в то, что они вернулись в лоно католицизма искренне. Фрэнсис призналась Левине, что Сьюзен Кларенси постоянно следит за ней и все, вплоть до мелочей, доносит королеве – что Греи едят, с кем переписываются, часто ли они молятся. Ничего удивительного, что Фрэнсис хотела поддержать свой дух, заказав портреты поредевших близких.

– Еще портреты! – Голос Георга выдал его недовольство. Может быть, ему бы хотелось, чтобы жена сидела дома и рожала детей – одного за другим.