Измена - [29]

Поднимаясь по ступенькам к парадной двери, Сэм держал блондинку за руку. А теперь он, наверное, целует ее и клонит к тому, чтобы переместиться в его спальню, где он продемонстрирует ей все свое любовное искусство, эту тончайшую смесь нежности и страсти.

Прекрати! Это безумие и самоистязание! Он не стоит этого! Что у тебя нет гордости, нет достоинства? Зачем тебе страдать по этому ничтожеству?

Дарси не могла оторвать взгляда от переднего окна старого викторианского особняка. Сэм жил в одном из. «бабочек» — прекрасном, отреставрированном викторианском особняке, пережившем землетрясение 1906 года. С улицы хорошо был виден свет в окнах, и Дарси сбилась со счета, сколько раз она в любое время дня и ночи проезжала мимо этого дома только для того, чтобы посмотреть, светятся ли его окна. Независимо от того, в какой конец города ей нужно было попасть, она выбирала путь, проходящий мимо его дома. И много раз давала себе слово, что больше ноги ее не будет поблизости от этого места, но какая-то нечистая сила довлела над ней, управляя ее руками на руле, и она вновь оказывалась на его улице.

Ей было все равно, дома он или нет. В некотором отношении было даже лучше, если его не было. Потому что он мог прийти, пока она его поджидала, и дать ей возможность мельком увидеть его. Увидеть его самого было гораздо лучше, чем просто смотреть на свет в его окне, хотя она рисковала, что он заметит ее и поинтересуется, что она здесь делает.

Как ни странно, эти страсти не беспокоили ее днем во время работы. Там она совершенно спокойно общалась с ним. Как будто днем в офисе он был совсем и не он. Там она держала себя в руках.

Но когда Дарси уходила с работы, ее самоконтроль куда-то улетучивался, и она попадала во власть своих неуправляемых эмоций. Иногда, с ужасом замечая, что сама себя не узнает, думала, что она сходит с ума.

Снова и снова она повторяла себе, что это пройдет, время излечит ее, она забудет его, вырвет эту занозу из своего сердца. Сэм Броди не любит ее, даже не хочет. И с этим ничего нельзя поделать, так что лучше это забыть. Особенно теперь, когда так много проблем в работе и разных забот и хлопот. Ей много надо сделать. И она не может позволить себе так проводить свои вечера. Это было не просто глупо — это был откровенный идиотизм.

В этот вечер было прохладнее, чем обычно, и Дарси пробрала дрожь. Для нее всегда было сложно решить, оставлять ли мотор включенным. Однажды, когда она сидела с включенным мотором перед чьим-то подъездом, мимо проезжала полиция. Когда они дали ей знак уезжать, она судорожно выдернула из бардачка карту и притворилась, что изучает ее.

Это уже болезнь. Нужно прекратить это! Такими темпами я скоро превращусь в вареную курицу.

Свет в переднем окне погас. У Дарси будто сердце оборвалось. Она представила Сэма и его спутницу в постели, их обнаженные сплетающиеся тела, и у нее начали трястись руки. Она резко повернула ключ зажигания. Все! Надо поскорее выбраться отсюда. Никто, находясь в здравом уме, не станет так себя мучить. Дарси совсем было решила отправиться домой, но под влиянием нового импульса, с которым не могла совладать, вместо этого повернула вниз по дороге, чтобы еще раз проехать мимо дома Сэма.

Может быть, кто-то соберется уезжать, и ей удастся припарковаться.

Тринадцатая глава

Энни была приятно удивлена тем, каким удовольствием оказался для нее этот ужин с Мэтью Кэролайлом. Они ужинали в столовой при свечах за уютным маленьким столиком, установленным перед разожженным камином. Еда, подаваемая бесшумной прислугой, была просто великолепной. Они во всех подробностях обсудили ход работ на строительстве собора. Энни нашла, что он находчивый и умный собеседник, который равно хорошо умеет говорить и слушать. Первоначальная скованность постепенно прошла, и она чувствовала себя все более свободно, как, впрочем, и он.

— Я не могу понять одной вещи, — сказала она. — Вы фактически потеряли полтора года своей жизни, и, должно быть, у вас накопилось много дел, вам нужно многое наверстать. Зачем же вы связались с собором? Вы же недавно сказали, что не верите в Бога.

Он пожал плечами.

— Да, все это верно, но я кое-чем обязан Барбаре Рэй. А потом, вы, наверное, знаете, что я в некотором роде был связан со строительством с самого начала, поскольку Франческа была очень заинтересована в этом проекте. — Тут выражение его лица стало более напряженным, и он добавил: — То, что вы принимаете участие в этом проекте, явилось, для меня по крайней мере, решающим аргументом, когда пришло время подписывать чек на финансирование строительства. Я в восхищении от вашей работы.

— Вот уж не ожидала, — ответила Энни, — и, честно говоря, мне очень трудно в это поверить.

— Отчего же? — Он прищурил глаза.

— Не так давно вы отказались подписать с «Фабрикэйшнс» контракт.

— Я же объяснял вам, из-за чего. И все, что я говорил, сбылось в конце концов.

Ее подбородок упрямо пополз вверх.

— Все, что вы говорили, сбылось, потому что мы не получили заказ от «Пауэрдэйм». Если б не это, «Фабрикэйшнс», может быть, до сих пор существовала бы!

— Какое-то время, может быть. Но не в далекой перспективе. Она была слишком маленькой. И кроме вас, там не было талантливых специалистов. Лично ваша работа была очень впечатляющей, но после того, как умер Чарли…