Излучина Ганга - [43]

«Что у меня общего с этим близоруким пухлым князьком, таскающим бриллиантовые серьги в ушах?» — думал Гопал. Целый день этот тип спит, а жизнь начинается для него только ночью. Говорят, он получает десять тысяч рупий ежедневно на карманные расходы — примерно втрое больше той суммы, которую Гопал имел возможность истратить за месяц. А он еще берет в долг у некоторых марвари. Даже ему, Гопалу, князь должен пару тысяч — проиграл в покер недели три назад. Надо бы намекнуть, чтобы возвратил.

Интересно, может ли он удрать, никого не предупредив? Или это будет выглядеть демонстративным? Князь из тех людей, кто сразу свяжет это со своим карточным долгом. Как же быть все-таки, если ему нужно пойти домой — хотя дома тоже нечего делать, не книги же читать.

Он увидел, что с другого конца веранды к нему приближается Малини с двумя наполненными бокалами в руках. Она была в брюках с широким поясом, в открытой блузе и сандалиях, ее лицо, руки, плечи были нежно-бронзового оттенка, как у девушки на плакате, рекламирующем крем для загара. Гопал не раз встречался с Малини на таких же вечерах, и она казалась ему привлекательной. Но он старался не проявлять к ней никакого интереса, потому что все знали: Малини — любовница князя, а князь отчаянно ревнив. Но в последнее время князь увлечен то одной, то другой из европейских женщин и обнаруживает явное желание отделаться от Малини. Сегодня он усадил рядом с собой за карточным столом Таню.

— Она принесет мне удачу, — сказал он.

Пока Малини пересекала веранду, Гопал думал о том, которую из этих двух женщин предпочел бы он сам на месте князя…

Малини, аккуратно переступающая, чтобы не расплескать, виски, очаровательна, соблазнительна. А Таня… она далеко, в другом конце дома, тесно прижавшись к князю, старается принести ему удачу. «Право, было бы неплохо подобрать Малини, если князь с ней порвет», — решил Гопал.

Она остановилась возле него:

— Совсем один? Или ждете кого-нибудь?

У нее своеобразный голос — сипловатый и низкий. Должно быть, специально поставленный. Ведь она снимается в кино, в эпизодах.

— Совсем один, — ответил Гопал.

— Отлично, — серьезно сказала Малини. — Я принесла два виски — один для себя, а другой для того, кто сядет рядом и возьмет меня за руку.

— Мне не нужно виски, чтобы взять вас за руку.

Она взглянула на него многозначительно.

— Вот уж не думала, что мы можем подружиться. Я считала, вы из тех, кто шарахается от женщин. — Она передала ему бокал. Угощайтесь!

— Почему бы вам не присесть? — спросил он. — Не могу же я держать вашу руку, когда вы стоите.

Она осторожно присела на ручку его кресла, но несколько капель все-таки пролилось на ковер. «Она уже много выпила», — подумал он.

— Скажите, — заговорила Малини, — вам разрешают свидания с шурином в тюрьме?

— Он мне не шурин, — возразил Гопал.

— О, простите. А что, разве помолвка ваша расстроилась?

— Вовсе нет. Но почему я должен обзаводиться шурином еще до женитьбы?

— Рада за вас. Честное слово, завидую. Это, наверно, очень интересно — породниться с преступником.

«Надеется меня уязвить?» — размышлял Гопал. Потому-то она и вышла на веранду с двумя бокалами. Надо же ей на ком-то сорвать злобу, раз князь ее прогнал.

— А я-то думал, вы ко мне по-дружески относитесь, — сказал он вслух.

— Неужели! Я что-нибудь не так сказала? Хотела только поддержать беседу. Я вас обидела, да?

— Нет, что вы, — заверил он. — Я уже привык, что все спрашивают меня о Деби-даяле.

— Вы в самом деле не сердитесь на глупышку Малини?

— Конечно, нет!

— Я очень рада, вы такой милый. Знаете что? Давайте возьмем виски и посидим на песке. Что вы на это скажете? Там гораздо прохладнее.

Захватив с собой бокалы, они пошли с веранды к морю, к тому месту, где виднелась едва заметная граница песка. Возвратившись примерно через час в дом, они нашли игроков все с тем же напряженным вниманием склонившимися над карточным столом. Мужчины курили толстые сигары, около каждого из них стояли недопитые бокалы с виски. Около обоих князей сидели дамы, приносившие, видимо, удачу в игре. На вошедших никто не взглянул.

— Банк! — воскликнул кто-то.

Малини притворно зевнула и передернула плечами.

— Дорогой мой, — сказала она Амджаду. — Я совершенно засыпаю. Мистер Чандидар подвезет меня. Доброй ночи.

Никто не реагировал. Они не торопясь покинули неуютную комнату, наполненную дымом, пропахшую виски и духами.

«Huit á la banquet»[53] — последнее восклицание, которое донеслось до них.

Процесс Деби-даяла вызвал переполох. Даже большие газеты уделили ему достойное место. Они снова вытащили на свет божий Мирутский процесс[54] — сравнивали средства и методы. 12 июля, когда Деби-даял был приговорен к «пожизненному заключению», почти все вечерние газеты поместили его фотографию.

Родственники уговаривали Гопала Чандидара расторгнуть помолвку. Они отыщут ему другую невесту. Он не имеет права подрывать престиж семьи. Даже тетушка из Бегвада удостоила его длинной телеграммой, умоляя не жениться на Сундари.

Гопал не придавал значения протестам родственников. У него было слишком мало общего с ними. Им никогда не понять, как трудно ему отыскать жену по своему вкусу среди девушек, принадлежащих к высшей индуистской касте. Они составляют пары по гороскопам, наружность девушки играет для них второстепенную роль, главное — каста и ортодоксальное воспитание. Ему уже пришлось отвергнуть множество предложений, которые родные считали вполне подходящими.