Изгнание ангелов - [87]

Шрифт
Интервал

Глава 41

– Знаете, что это? – спросил Дженсон, размахивая двумя CD-дисками перед носом у Штефана.

Молодой человек, крепко привязанный к старому металлическому стулу, ответил ему непонимающим взглядом.

– Да, очевидно, это ни о чем вам не говорит. И все-таки записанная на них информация касается вас непосредственно.

Дженсон вздохнул и снова стал мерить шагами пыльное помещение погреба.

– Вы все так же не хотите со мной разговаривать?

Вместо ответа Штефан смерил его убийственным взглядом. Но Дженсон продолжал высокомерно смотреть на юношу и глаз не отвел. Профессор мог себе позволить такую роскошь: он снова контролировал ситуацию.

– У меня масса времени, – объявил он. – Но не думайте, что вам удастся еще раз меня обставить.

Штефана похитили из парка отеля, когда он прогуливался в лабиринте вечнозеленых зарослей самшита. Люди Дженсона приблизились к нему без труда: он принял их за постояльцев отеля и сам не заметил, как упал без сознания.

В себя он пришел уже будучи пленником в этой дыре. Снаружи не доносилось ни звука. В помещении пахло старым влажным картоном. На стопке из ящиков, которые, судя по всему, пролежали здесь довольно долго, стояла лампа с дырявым абажуром.

– Будьте благоразумны, – попытался он убедить юношу. – Мы все от этого выиграем.

Профессор еще раз продемонстрировал Штефану диски.

– Я их прослушал, это было весьма познавательно. Вы рассказываете много интересного, в особенности о вашем сне, об этой часовне… Вы удивитесь, узнав, сколько интересного может рассказать человек под гипнозом.

Штефан побледнел. Удовлетворенный произведенным эффектом, Дженсон продолжал:

– Эти диски я получил из рук Юлиуса Керштайна. Повторюсь, они содержат массу ценнейшей информации. Сопоставив ее с информацией, полученной от мисс Серенса, я пришел к выводу, что в этой часовне вы нашли документы, имеющие отношение к трудам Дестрелей…

Штефан напрягся, изо всех сил стараясь казаться беспристрастным. Чтобы отвлечься, он в очередной раз попытался ослабить путы, которыми его запястья были привязаны к спинке стула, но у него ничего не получилось – веревки были затянуты на совесть. Дженсон неотрывно смотрел на него. Он был похож на кота, который играет с мышью, приближаясь к жертве ровно на длину намеченного прыжка. Профессор остановился перед Штефаном.

– Ваше университетское досье впечатляет, – заявил он. – Вы отнюдь не глупы. А значит, вы способны рассуждать здраво. У меня и у вас есть знания, которые мы можем объединить. Это в наших взаимных интересах. Мы можем вместе закончить работу, начатую мной. В исследовательском центре в течение многих лет я сталкивался с поразительными феноменами, которые позволили мне сделать ряд весомых открытий. Некоторые из них по-настоящему удивительны, но мне бы хотелось обобщить их в более масштабную систему. Пока в моем распоряжении только нотные записи произведений, а я хочу получить инструмент, на котором их можно воспроизвести. Мы пользуемся незначительной частью ресурсов нашего мозга, это общеизвестный факт, но я точно знаю, как ничтожно мала эта часть, и у меня есть доказательства. Как видите, я полностью с вами откровенен. Еще я знаю, на что способен человеческий мозг после определенной тренировки. Если хотите, могу объяснить вам это более детально. Это поражает воображение!

Слова лились из Дженсона потоком, он был по-настоящему увлечен тем, о чем говорил.

– Однако должен признаться, что, собрав определенный объем знаний, я пришел к убеждению, которое выходит за пределы общепринятых истин: все эти впечатляющие способности и паранормальные феномены являются проявлениями духовной и психической реальности, которая выходит за пределы нашего понимания мира. Жизнь на самом деле не такова, как нам объясняют. Человек не относится к царству животных. Но тогда кто же мы? Почему некоторые люди наделены способностями, которых нет у остальных? Ответ на этот вопрос я и стремлюсь получить. Я хочу узнать, где находится источник интуиции, открыть, откуда приходит наитие, хочу научиться использовать улавливающие аппараты, к которым мы никогда не прислушиваемся, но которые тем не менее существуют, не говоря уже о силах, которые ими управляют. Я не думаю, что человек – это самоцель. Я считаю, что его предназначение и его истинная мощь – в множественности. Если Бог и существует, то он – не что иное, как единство всех индивидуумов, живых и мертвых, вернувшихся и тех, кому еще предстоит прийти. Вот к этому-то знанию я и пытаюсь приблизиться. То, что мне удалось узнать, можно сравнить с грудой камней, но, чтобы построить здание, мне не хватает венчающего свод камня. Вы подключены к сознанию, которое выходит за пределы нашего понимания. С помощью вас мы наверняка сможем завершить исследование…

– На меня не рассчитывайте, – прошипел Штефан.

Его слова оказали на Дженсона эффект, сравнимый с холодным душем. Экзальтация уступила место угрозам.

– Я бы посоветовал вам хорошенько подумать, – сказал он ледяным голосом. И, подойдя еще ближе, добавил тем же тоном: – Спросите себя, кто вы есть, и подумайте, кому вы оказываете сопротивление. Наши силы не равны.


Еще от автора Жиль Легардинье
Совсем того!

Эндрю Блейк решает резко изменить свою жизнь. Причин достаточно: его жена умерла, дочь вышла замуж и уехала жить в Америку, любимая работа стала неинтересна.Блейк поручает управление своим предприятием помощнице, перебирается из родной Англии во Францию и нанимается… мажордомом в замок, расположенный в глухой провинции. Его обитатели на первый взгляд люди не слишком приятные: замкнутая и надменная хозяйка; суровая кухарка — старая дева, способная разговаривать ласково только со своим котом по кличке Мефистофель; страдающая от неразделенной любви юная горничная; чудаковатый нелюдим управляющий; нахальный подросток, в свои четырнадцать так и не научившийся толком читать и считать… Куда я попал? Надо бежать отсюда, — решает Блейк.


Не доверяйте кошкам

Жюли Турнель живет в небольшом французском городке, работает в банке, общается с подругами, по субботам созванивается с родителями. Обычная жизнь, ничего интересного. Пока в ее доме не появляется загадочный жилец с необычным именем. Несмотря на все старания, Жюли никак не удается увидеть его. А она чувствует, что должна, просто обязана узнать, кто он такой. Сходя с ума от любопытства, Жюли идет на невероятные ухищрения, чтобы произошла их встреча. Встреча, которая навсегда изменит ее жизнь…


Лучше поздно!..

Последние двадцать лет врач Тома Селлак работал в составе гуманитарных миссий в разных уголках планеты, – лечил бедных, помогал обездоленным. Известие о том, что во Франции у него есть двадцатилетняя дочь, перевернуло всю его жизнь. Тома бросает все и возвращается на родину, убежденный, что «лучше поздно, чем никогда». Но как заявить о себе дочери, выросшей без отца, тем более – завоевать ее любовь?


Больше не промахнусь!

Мари думала, что нашла любовь своей жизни, но Хьюго выставил ее за дверь после проведенных вместе десяти лет. Мари решает: хватит быть паинькой, отныне она станет фурией! Больше никому не позволит себя обидеть. И будет счастлива несмотря ни на что и во что бы то ни стало. Мари некогда тосковать: она отстаивает права своих коллег, осуществляет изощренный план мести «подлому обманщику Хьюго», предпринимает невероятные усилия, чтобы вычислить тайного воздыхателя – автора приходящих ей писем без подписи… С очаровательно неуклюжим изяществом выходя из самых нелепых ситуаций – как кошка, котора я всегда приземляется на четыре лапы.


Рекомендуем почитать
Кенар и вьюга

В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.