Избранные труды - [274]

.

Как видим, в этом перечне названы и некоторые действительные причины и условия преступности: антагонизм между бедностью и богатством, конфликты культур, культ частной собственности. Однако они даются в механическом наборе, где перемешиваются без всякой системы и классификации факторы разной природы и механизма воздействия на преступность. Стансю не связывает эти факторы с капиталистической системой.

Американский криминолог Колдуэлл в учебнике «Криминология» называет более двадцати различных факторов преступности – личностные факторы: наследственность, раса, психическая характеристика, пол, возраст, анатомические и психопатологические факторы, конфликтность, умственные способности.

Ко второй группе факторов он относит факторы окружающей обстановки – социальная дезорганизация, экология, урбанизация, семья, ближайшее окружение, воспитание, досуг и т. д.

Одновременно университетский профессор предпринимает попытку опровергнуть марксистский тезис о решающей роли социально-экономических факторов, в особенности частной собственности и при этом только на том основании, что в СССР-де частной собственности нет, а преступность существует[1255].

Причиной преступности Колдуэлл считает взаимосвязь внутренних и внешних факторов.

Концепция видного американского криминолога, как нетрудно заметить, не отличается от типичной теории факторов. Уточняется лишь классификация факторов и говорится о взаимодействии факторов, а не о параллельном и независимом их влиянии на преступность. Отсутствие в концепции Колдуэлла социально-экономических факторов надо считать шагом назад по сравнению с криминологией XIX в., которая уделяла этим факторам (безработице, нищете, жилищному кризису) большое значение. Что же касается аргумента, оправдывающего исключение социально-экономических факторов ссылкой на СССР, то он слишком примитивен.

Действительно, в СССР ныне отсутствует частная собственность. Но, во-первых, на территории страны в границах 1939 г. ее ликвидация произошла лишь в конце 30-х годов. Еще в 1928 г. на частный сектор в структуре основных фондов приходилось 47,3 %, в 1933 г. – 31,3 %, а по удельному весу сельскохозяйственной продукции соответственно 98 и 85 %.

В Великую Отечественную войну 1941–1945 гг. был нанесен громадный урон только что созданной социалистической собственности. Несоциалистическое государство он поверг бы на десятилетия разорения и нищеты. Враг уничтожил ⅓ социалистического богатства страны. Погибло 20 млн человек, 25 млн жителей остались без крова. В руины были обращены 1710 городов и более 70 тыс. поселков. Разорено более 40 % колхозов и около 45 % совхозов.

Общий процент коллективизации к 1945 г. в связи с освобождением западных областей Украины и Белоруссии, Молдавии и Прибалтики, а также разорением колхозов германскими фашистами составил 83,5 %[1256].

Частная собственность ныне уничтожена в СССР и ряде зарубежных социалистических стран. Но страны СЭВ занимают лишь ⅕ земной территории. На остальной преобладают капиталистические формации. Влияние порождаемой ею индивидуалистической психологии, той самой морали конкуренции, «духа потребительского общества», о которых много пишут буржуазные социологи, на советских людей – фактор реальный и значительный.

Ликвидация частной собственности не означает автоматического и немедленного исчезновения порожденных ею частнособственнических традиций: паразитизма, корыстолюбия, стяжательства, мелкобуржуазно-мещанской бытовой психологии и т. п. Для исчезновения этих традиций, как отмечал В. И. Ленин, потребуются «годы и десятилетия… чтобы вытравить проклятое правило: «каждый за себя, один бог за всех»… чтобы внедрить в сознание, в привычку, в повседневный обиход масс правило: «все за одного и один за всех», правило: «каждый по своим способностям, каждому по его потребностям», чтобы вводить постепенно, но неуклонно коммунистическую дисциплину и коммунистический труд»[1257].

Именно ликвидация частной собственности в СССР означала устранение коренной социальной причины преступности. Вместе с ней из жизни советского общества навсегда ушли другие коренные социальные причины преступности – безработица, нищета, безграмотность, беспризорность. Судимость за последние двадцать лет и количество осужденных уменьшились в 2,5 раза[1258].

В отличие от своего американского коллеги французский криминолог Ж. Пинатель не отвергает значения экономических факторов в числе причин преступности. Однако он оценивает их однопорядково с другими, например, географическими, факторами. Причинами преступности он считает 4 группы факторов:

1) географические (соотношение городов и сельской местности);

2) экономические (индустриализация, безработица);

3) культурные (отрицательное влияние кино и телевидения, необразованность, безбрачие, беззаконие);

4) политические (соотношение между преступностью и политическим режимом)[1259].

Анализируя политические факторы, Ж. Пинатель в одной группе рассматривает безбрачие и беззаконие, кардинально противоположные политические «режимы». Это лишний раз подтверждает актуальность ленинских положений о партийности всякой науки