Избранные труды - [272]
Второе – несмотря на дискуссионность проблемы, наиболее прогрессивные буржуазные криминологи признают существование преступности высших классов. Впервые ее описал и назвал «преступностью белых воротничков» («white – colour crime») Э. Сатерленд[1250]. Преступника этого рода он определил как лицо, занимающее высокое экономическое положение, которое нарушает законы, призванные регулировать его профессиональную деятельность.
Данное определение критикуется по сей день ввиду неясности понятий «высший класс» и «профессиональная деятельность». Например, министерство юстиции США, президентская комиссия и подкомиссии в докладах 1967 г. стоят на позиции «широкого» толкования беловоротничковой преступности. «Тем самым, – как правильно отмечал А. С. Никифоров, – смазываются политические различия между преступностью монополистов и любыми людьми в «белых воротничках», в том числе мелкими банковскими служащими, клерками и даже налогоплательщиками»[1251].
Замечание буржуазных критиков относительно неясности критериев беловоротничковой преступности справедливо при одной существенной поправке – эти «неясности» специально воздвигнуты буржуазной наукой и выполняют вполне ясную социальную функцию маскировки классово-эксплуататорской сущности капитализма.
Г. Маннгейм, будучи скорее противником, чем сторонником концепции беловоротничковой преступности, пишет, что трактовка беловоротничковой преступности в западной (буржуазной) и советской криминологии не может совпадать. Действительно, социальная сущность капиталистического и советского права диаметрально противоположна. Однако это отнюдь не означает, что советская криминология не дает или не может дать правильного определения беловоротничковой преступности. Как раз наоборот, располагая четкими критериями понимания классов, только марксистская криминология и способна дать такое понятие. Условно названная Сатерлендом «беловоротничковой», преступность – есть преступность представителей класса буржуазии.
Внутри нее советская криминология различает преступность крупной буржуазии, преступность средней и мелкой буржуазии. Конкретные виды преступности буржуазии: первый – политическая преступность в форме государственных преступлений, совершаемых представителями правящих военно-правительственных кругов в своих и чужих государствах. Так, в приговоре Международного военного трибунала по делу главных военных преступников фашистской Германии первым пунктом обвинения значился «захват власти и ликвидация демократического строя Веймарской республики»[1252].
Вторым видом преступности буржуазии выступают многочисленные международные уголовные преступления: геноцид, преступления против человечества, нарушение правил ведения войны и расовая дискриминация.
Третий вид преступления буржуазии связан с ее бизнесом: промышленным, финансовым, торговым, сельскохозяйственным. Это нарушение законодательства о труде, патентного, финансового законодательства (например, уклонение от налогов), различные виды обманов, биржевое мошенничество и др. По действующему буржуазному законодательству многие из этих в действительности тяжелых преступлений признаются гражданскими или административными правонарушениями. Однако их объективная социальная, антинародная вредность не становится от этого меньше. В США ежегодно получают увечья 2 млн человек, не считая 15 тыс. смертельных случаев. Там же около 3 млн человек гибнет от потребления фальсифицированных продуктов питания и вредных медикаментов.
Четвертый вид – должностные преступления буржуазии, в том числе и на политическом поприще. В современных условиях сращивания монополистического капитала с государственной властью и управлением эта преступность имеет значительный вес. Таковы взяточничество, подлоги, нарушение антитрестовского законодательства, запрещающего должностным лицам использовать свое положение для создания привилегий каким-либо фирмам, и т. д.
Не менее апологетичны и еще нелепее попытки Ж. Пинателя сравнивать в книге «Криминогенное общество» беловоротничковую преступность в капиталистических странах с должностями и хозяй ственной преступностью в социалистических государствах, где нет класса буржуазии[1253].
Под давлением неоспоримых данных криминологических исследований буржуазные социологи все больше приходят к признанию наибольшей экономической и моральной вредности преступности буржуазии сравнительно с преступностью неимущих классов и деклассированных элементов.
Наконец, еще один вывод, к которому приходит буржуазная криминология в теориях классово-экономического положения как причины преступности, – это дифференцированный подход к оценке значения этой причины в зависимости от категории преступлений. Замечено, что классово-экономическое положение правильнее анализировать применительно к различным видам преступлений, а не к преступности в целом. Барбара Вуттон приводит убедительные факты того, что автотранспортные преступления совершают главным образом представители буржуазии. Браконьерство – типичное преступление имущих классов. Угоны автомобилей, насильственные преступления против личности и половой неприкосновенности совершаются молодежью из семей средних и мелких буржуа.
