Избранные труды - [268]

Вместе с тем в материалах конгресса уже более правильно, хотя и в явном противоречии с приведенными объяснениями, – одной из причин преступности подростков и молодежи называется безработица.

Аналогичные идеи развиты в работах многих современных криминологов. В частности, в большой работе французского криминолога В. Стансю «Преступность в Париже» среди одиннадцати факторов преступности названы дегуманизация нормами техники человеческих законов, скученность населения, индустриализация, увеличение потребления алкоголя, чрезмерная массовость населения[1231].

Коренной методологический порок теории, рассматривающей научно-техническую революцию и индустриализацию, урбанизацию, миграцию в роли причин преступности, состоит во внеклассовой и внеисторической характеристике научно-технического прогресса.[1232] В капиталистическом обществе, и исключительно в нем, явления и процессы по природе своей прогрессивные оказываются причиной регрессивных следствий – безработицы, неуправляемости миграцией и градостроительством и т. д., обусловливающих преступность. В социалистическом же обществе научно-технический прогресс с сопутствующим ему ростом образования населения, снижением уровня неквалифицированного труда, с повышением материального благосостояния трудящихся и неуклонным возрастанием национального богатства является решающим средством ликвидации преступности. XXIV съезд партии КПСС поставил задачу соединить достижения научно-технической револю ции с преимуществами социализма. Как раз этих преимуществ нет в капиталистической системе, а они суть проблемы.

Другая, наиболее авторитетная в современной буржуазной криминологии доктрина причин преступности – учение Э. Сатерленда о дифференциальной ассоциации (различных связей). Основное содержание этой теории (о ней уже много написано в советской криминологии) сводится к тому, что преступниками не рождаются, а обучаются в процессе многообразных контактов личности в микрогруппах: в семье, на улице, в профсоюзах и т. д. и т. п. Если в этих контактах с учетом их частоты и длительности преобладают антиобщественные взгляды или виды поведения, то лицо обучается преступному образу мысли и поступкам. Преобладание же в таких контактах правомерных социально-психологических и поведенческих моделей делает человека законопослушным[1233].

Теория дифференциальной ассоциации Э. Сатерленда чрезвычайно высоко оценивается в буржуазной социологии. Ее сравнивают даже с открытиями в естествознании Ч. Дарвина, а ее автора считают первым претендентом на Нобелевскую премию. Однако у этой теории немало и противников. Ученик и последователь Э. Сатерленда профессор Дональд Кресси вот уже 20 лет после смерти своего учителя развивающий и отстаивающий теорию дифференциальной ассоциации, насчитал несколько десятков критиков этой теории[1234]. Многие из критических замечаний Кресси обоснованы, их не удалось устранить и многочисленным последователям теории дифференциальной ассоциации.

Теория Сатерленда не объясняет происхождение преступности (Барнз и Титерз), т. е., другими словами, она внеисторична, ибо считает преступность извечно присущей человеческому обществу. Она игнорирует свободу воли человека (Колдуэлл). К этому замечанию надо добавить, что теория дифференциальной ассоциации трактует процесс нравственного формирования личности бихевиористски: «стимул – реакция». Теория Сатерленда не подтверждена статистическими или иными эмпирическими данными (Шелдон и Элеонора Глюк). Самый же главный порок теории дифференциальной ассоциации, отмеченный советскими криминологами, состоит в том, что в соответствии с философией «среднего уровня» она не поднимается от микросреды к макросреде, т. е. к противоречиям буржуазного общества в целом, а именно они определяют социальные условия в микросреде.

Теория Сатерленда заключается в отрицании и критике биопсихиатрических факторов преступности, в анализе процессов взаимодействия внутри различных малых групп, обусловливающих непосредственно нравственное формирование личности.

Теория социальной дезорганизации в отличие от рассмотренной теории дифференциальной ассоциации делает попытку подняться от микрогруппы до более значительных социальных институтов – социально-психологических, социально-культурных и даже социально-экономических и политических противоречий буржуазного общества.

Основоположником этой теории можно считать крупнейшего буржуазного правоведа и социолога Эмиля Дюркгейма. В своих работах, особенно в книге о самоубийстве, он развил концепцию «аномии» как причины преступности и аморального поведения[1235].

«Аномия» в буквальном переводе – это «безнормативность». Э. Дюркгейм исходил из того, что нормальная жизнь любого человеческого общества возможна при «социальной сплоченности», урегулированной нормами, в первую очередь правовыми. Отсутствие между людьми социальной сплоченности приводит к состоянию аномии. Дюркгейм рассматривал аномию как проявление социальной дезорганизации общества, а эту последнюю – причиной правонарушений. Он считал состояние аномии и социальной дезорганизации характерными и нормальными явлениями современного ему буржуазного строя. В таком строе «фактически промышленность, вместо того, чтобы служить средством к достижению высшей цели, уже сделалась сама по себе центром конечных стремлений как индивидуумов, так и общества. В силу этого индивидуальные аппетиты разрастаются беспредельно и выходят из-под влияния какого бы то ни было сдерживающего авторитета. Этот апофеоз материального благополучия и осветил и поставил его, так сказать, над всяким человеческим законом».