Избранные стихотворения - [16]

Шрифт
Интервал

Но эта гибельная страсть
И безответной жить должна.
Перед судьбой должны мы пасть:
Костяк отчаянья она.

Перевод Г. Бена

xiv

Во тьме я ферм не различаю.
На колокольне я стою.
Приходит ночь, пейзаж скрывая
В родном краю.
Меня там девушка не встретит
И мне не улыбнется друг,
Меня и пес не заприметит:
Всё спит вокруг.
Никто не ждет меня там в гости
И мне никто не будет рад.
Я знал лишь тех, кто на погосте
Теперь лежат.

Перевод Г. Бена

xv

О радость редкая, помедли:
Ведь ты угаснешь всё равно;
Не уходи в свой путь последний,
Хотя уйти тебе дано.
В полночном Сестосе на башне
Леандр у Геро в сердце спит;
Там факел догорел всегдашний,
И, угасая, он шипит.
Пролив, что делит части света,
Ему способен сострадать:
Проплыл он расстоянье это
И должен переплыть опять.

Перевод Г. Бена

xvi

Как ясно! Как светло!
И счастье снизошло,
И в небе надо мной
С востока льет заря
Лучи, восторг даря.
День радует, паря
Свободно над волной!
Сейчас я полон сил.
Потерь сполна вкусил, —
На что ушли года?
Клянусь я жить скромней!
И вспять движенье дней
Направлю. Клятв верней
Не знал я никогда.
…Кровавый блеск небес
На западе исчез.
Как гибель тяжела!
Уходят звук и свет.
И будущего нет —
День пал. Надеждам вслед —
Лишь сожалений мгла.

Перевод И. Поляковой-Севостьяновой

xvii

С колокольною тоской
День проплелся на покой.
Вечер уползает прочь.
Крадется шептунья ночь.
Не кляни мертвящий свет,
Не кляни шипящий бред.
Ночь с душой твоей вдвоем
Будут плакать о своем.

Перевод М. Калинина

xviii

Как зори майские горят
В дни юности для нас!
Еще прекрасней, говорят,
Огонь влюбленных глаз.
Девица! Прялку брось свою!
Пойдем в луга — я напою
С три короба сейчас!
Движенье в недрах! Блеск лучей!
Безмолвья кутерьма!
Трель соловья, что всё бойчей
Летит из-за холма.
Идем к нему! Я в том лесу
Тебе страданье принесу —
И буду щедр весьма.

Перевод И. Поляковой-Севостьяновой

xxiii

Всю сумрачную переправу
Обол во рту храня,
Кого на пристани далекой
Увидишь? Не меня.
Лакея, верного по праву,
Раба, чей дух в золе,
Ты в праведном не сыщешь граде,
В загробной той земле.

Перевод А. Белякова

xxiv

Исчезнут скал пласты
И вера тоже;
Дерн надо мною ты
Не трогай всё же.
Узлы любви плетут,
Расстаться чтобы.
Подруга ляжет тут,
Кто лгал до гроба.

Перевод В. Вотрина

xxv

Снежинки падают, крутясь,
В день моего рождения —
В тот час, когда, на свет родясь,
Я плакал без стеснения.
А нынче больше у меня
Причин для меланхолии:
Сегодня умираю я,
Чтоб не родиться более.

Перевод Г. Бена

xxvi

Ты любишь жизнь свою, скажи?
В твоей душе ничто не ноет?
Смотри: вот нож, как все ножи,
Он двадцать пенсов стоит.
Но коль он сердце мне проткнет,
Тогда в мирском круговороте
На землю рухнет небосвод,
И вмиг вы все умрете.

Перевод Г. Бена

xxx

Ну ладно, больше мы не друзья.
Так руки пожмем на прощанье.
Что сказал я и сделал — всё было не так.
У меня в голове — сплошной кавардак.
Так удачи тебе, до свиданья.
Но если трудно будет тебе
И ты попадешь в беду,
Вспомни того, кто тебя любил,
Кто тебе искренним другом был:
Свистни — и я приду.

Перевод Г. Бена

xxxi

Была ты недовольна,
Что я тебя любил,
И обещал умерить
Я свой любовный пыл.
Мы распростились сухо,
И милая моя
«Забудь меня», — сказала;
«Забуду», — молвил я.
Когда пройдешь ты мимо
Могилы, где я лег,
И там тебе навстречу
Не вскинется цветок,
Тогда помедли, глядя
На мой мемориал,
Признав: тебя любил я,
Но слово я сдержал.

Перевод Г. Бена

xxxiii

Любили мы с друзьями
Ходить на старый пирс.
Коряга меж камнями
Напоминала тирс.
Вытягивались лица
У нас, когда вдали
Нам виделась граница
Неведомой земли.
Земля навроде рая.
Туда бы по волнам!
Там девушка любая
Обрадуется нам.
А мы здесь, в захолустье,
Свой коротаем век
И, не скрывая грусти,
Глядим на дальний брег.
Кляня свою судьбину,
Домой шагали мы,
И нам смеялись в спину
Английские холмы.
Мы шли подобьем строя,
С досадой в кулаках:
Не нами город Троя
Повержен был во прах.
Темнело. Звезд сияло —
По пальцам сосчитать.
Шотландия зевала.
Уэльс ложился спать.
Мы шли, а наши лица
Разрисовала мгла —
Закрасила глазницы
И скулы подвела.

Перевод М. Калинина

xxxiv

Играет молодая кровь,
Мелькают мили пыльные.
Свистят мотив «любовь — морковь».
Идут ребята сильные,
Высокие и стильные.
Но плечи их и спины их
Несут следы усталости.
И я, как молод был и лих,
Шалил, — но, кроме шалости,
Познал забот не в малости.
На зимнем поле мяч гонять
Мешают грязь и лужицы.
Пора свой летний дух унять,
Ведь мир, как дух ни тужится,
С другим порядком дружится.
Хотя и в нем порядка нет:
О жизни я условился,
А он, сорвав мой майский цвет,
Внезапно засуровился.
Я к смерти приготовился.
Однако жив на свете я,
Где боги безучастливы.
Ведь мы, Адама сыновья,
Не столь уж и несчастливы,
Скорее мы опасливы.
Играет молодая кровь,
Дела кипят сердечные.
Природа вычеканит новь,
Но думы бесконечные
Все — те же, все — извечные.

Перевод Е. Фельдмана

xxxv

На полпути остановилась,
Нарушив заповедь, жена —
И в столп из соли превратилась:
Доныне там она.
Кипели чаны осужденья,
И сера пала на Содом.
А он к горе грехопаденья
Пошел своим путем.

Перевод Г. Бена

xxxvi

Здесь мы лежим, что выбрали верней
Смерть сраму жить в краях, что нас вскормили.
Жизнь — мелочь, что особенного в ней?
Но не для юношей, — мы ими были.

Перевод В. Вотрина

xxxvii

Я сердце подарил не на свиданье,
Когда заката догорала нить.
Его оставил я на поле боя

Еще от автора Альфред Эдвард Хаусман
Стихи из книги «Шропширский парень»

В рубрике «Из классики ХХ века» — Альфред Эдвард Хаусман (1859–1936), один из самых любимых, известных и обаятельных поэтов Великобритании.


Рекомендуем почитать
Фредерик Пол, торговец космосом

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Больше чем фантаст

Предисловие к книге Т. Старджон. Избранное в 2-х тт.



Данте — путешественник по загробью

«„Герой“ „Божественной Комедии“ – сам Данте. Однако в несчетных книгах, написанных об этой эпопее Средневековья, именно о ее главном герое обычно и не говорится. То есть о Данте Алигьери сказано очень много, но – как об авторе, как о поэте, о политическом деятеле, о человеке, жившем там-то и тогда-то, а не как о герое поэмы. Между тем в „Божественной Комедии“ Данте – то же, что Ахилл в „Илиаде“, что Эней в „Энеиде“, что Вертер в „Страданиях“, что Евгений в „Онегине“, что „я“ в „Подростке“. Есть ли в Ахилле Гомер, мы не знаем; в Энее явно проступает и сам Вергилий; Вертер – часть Гете, как Евгений Онегин – часть Пушкина; а „подросток“, хотя в повести он – „я“ (как в „Божественной Комедии“ Данте тоже – „я“), – лишь в малой степени Достоевский.


Книга, человек и анекдот (С. В. Жуковский)

«Много писалось о том, как живут в эмиграции бывшие русские сановники, офицеры, общественные деятели, артисты, художники и писатели, но обходилась молчанием небольшая, правда, семья бывших русских дипломатов.За весьма редким исключением обставлены они материально не только не плохо, а, подчас, и совсем хорошо. Но в данном случае не на это желательно обратить внимание, а на то, что дипломаты наши, так же как и до революции, живут замкнуто, не интересуются ничем русским и предпочитают общество иностранцев – своим соотечественникам…».


За стеной: тайны «Песни льда и огня» Джорджа Р. Р. Мартина

Как превратить многотомную сагу в графический роман? Почему добро и зло в «Песне льда и огня» так часто меняются местами?Какова роль приквелов в событийных поворотах саги и зачем Мартин создал Дунка и Эгга?Откуда «произошел» Тирион Ланнистер и другие герои «Песни»?На эти и многие другие вопросы отвечают знаменитые писатели и критики, горячие поклонники знаменитой саги – Р. А. САЛЬВАТОРЕ, ДЭНИЕЛ АБРАХАМ, МАЙК КОУЛ, КЭРОЛАЙН СПЕКТОР, – чьи голоса собрал под одной обложкой ДЖЕЙМС ЛАУДЕР, известный редактор и составитель сборников фантастики и фэнтези.