Избранные произведения - [52]
— В школе Родригеса Грасы я первая ученица, и мама еще не решила, стоит ли переводить меня в колледж при женском монастыре. Правда, она уже говорила об этом со своим кузеном, и он обещал написать туда…
Двенадцатилетняя соплячка с медовыми глазами и желтыми, как солома, волосами, galinha cassafo, a saliente[15], как сказал, передразнивая ее повадки, Пайзиньо, ты болтаешь без умолку о вступительных экзаменах в лицей, но чего ты добиваешься, упорно уставившись на меня, и чего больше — меда или желчи — в твоих широко раскрытых глазах?
— Значит, ты мой двоюродный брат?
Раздается свисток паровоза, поезд пыхтя трогается с места и медленно движется. Окутанные моросящим дождем, мы кажемся совсем нереальными, еще более далекими друг от друга.
— Ты Маниньо?
Я отрицательно качаю головой. «Клянусь кровью Христовой, освященной просфорой, козьим пометом, что ничего не скажу!» Я молчу, не проронив ни слова.
— Значит, ты другой брат?..
Вот именно другой, чертовка! И мне нестерпимо хочется нарушить данную полминуты назад клятву и выругаться.
— Тот самый умница, который все знает, умеет рисовать и писать сочинения? — продолжает она. И мама невольно улыбается заключенному перемирию.
— Ну что же ты! Почему ты не поцелуешь свою двоюродную сестру Марию?
— Ну что же ты, дурачок! Поцелуй скорее свою крестную! Прямо стыд и срам, прости господи! Вы уж извините его, сеньора!
Отец смеется. Смуглый мальчуган прячется за мать, слышен отцовский голос:
— Ладно. Приходи за одеждой завтра. Сеньора недавно приехала, она устала с дороги, да и ребята тоже.
Только припоминая ночь после посещения той женщины, когда я ворочался в постели, не в силах уснуть, все подробности разговора между отцом и матерью и клятвы отца, я в состоянии объяснить, почему вдруг так изменилось и осунулось лицо матери, разглядывавшей мальчугана.
— Это же в порядке вещей, жена! У них такой обычай: когда им понравился белый, они просят его быть крестным отцом их детей…
Отец смеется беззаботным смехом уверенного в себе человека, который умеет отличить правду от лжи и всегда говорит правду:
— Надо же такое выдумать! Мои глаза у этого ублюдка, безотцовщины! Словно такие женщины знают, от кого у них дети… Я согласился быть крестным отцом, только и всего!..
Это твои глаза, Пауло, конечно, это твои глаза, я вижу их у этого мальчугана. Он не так-то уж черен, скорее похож на белого, который давно не мылся. Я хорошо знаю твои глаза, я видела их каждый день у детей — Маниньо и Майш Вельо, но мне не хочется верить, что это действительно так, что ты любил черную женщину, я ничего не знаю о них, я их только видела, а какие они внутри, похожи на нас? Как же ты мог это сделать, муженек, ты, такой брезгливый, такой чистюля?
Ты думала о колдовстве, о приворотном зелье, о наговорной воде, мама, ты думала то же самое, что я теперь думаю о тебе, и ты правильно угадала.
Чувствуют ли женщины, страдающие от измены мужей, кровное родство своих детей с их незаконными братьями и сестрами?
Солнце нещадно палит, и мне хочется поскорее уйти отсюда, забыть об этой двери, только что освещенной солнцем, а теперь находящейся в тени, здесь мне встретилась официантка с волосатыми, как у моей матери, ногами, узнавшая меня через два года. Мне хочется пройтись из конца в конец по этой улочке, которую я люблю и ненавижу. Пайзиньо тогда так и не пришел, мы прождали его несколько часов, он испортил мне обед, и это по его вине я был жесток с Коко, потому что перед глазами у меня стояла светлая курчавая голова, залитая кровью, а в ушах отдавались ритмичные удары резиновой дубинки и неторопливый голос полицейского, понимающего, что ему подвластно даже время, — он не спеша раскуривает сигарету, но и пальцем не шевелит, чтобы прекратить избиение:
— Нет, голубчик, так не годится!.. Давай выкладывай все по порядку. Нам надо знать все, сукин сын! Ну, будешь говорить или нет? На что ты надеешься, непонятно…
Я было собрался объяснить Маниньо, что не только поэтому не люблю жареную курицу, но он оборвал меня на полуслове, захохотал и рассказал обо всем на свой лад:
— Видели бы вы физиономию Майш Вельо, когда его тошнило от жареной курицы и маниоковой каши с подливой! Превосходная, кстати сказать, была курица, да и соус отменный, не знаю, отчего его вырвало, наверное, впервые попробовал такое блюдо, мне оно всегда страшно нравилось, а этот тип занимался политикой с молодых ногтей, желудок его, видите ли, не принимал ангольской еды, он ее слишком «уважал», не мог потреблять, как позднее повторилось и с мулаточками…
Щелчок по носу, другой щелчок и подзатыльник, поднятый стакан с вином, шумная радость, омраченная отсутствием Пайзиньо, — он так и стоял, окровавленный, у меня перед глазами.
— За твое здоровье, Маниньо!
— За ваше, Майш Вельо и все мои друзья!
Меня вырвало маниоковой кашей с курицей, и, как учил отец, я крикнул:
— Черномазые! Шелудивые псы!
Малыш нашей соседки захихикал, но всегда немногословный сын нашей прачки с яростью набросился на меня:
— Черный — это уголь, а ты дерьмо белесое!
Я ощетинился, приготовился дать отпор, заглянул в его голубые глаза, такие же, как у Маниньо и как у меня, другой паренек тоже захотел вмешаться, «подлить кофейку», лишь потом я узнал, что означает «подлить кофейку», и сразу стала ясна расстановка сил: мне расхотелось начинать драку. Их было двое, я побоялся, что драка пойдет не по правилам, они меня здорово поколотят, а Маниньо еще слишком мал, однако именно он метко запустил в обидчика камнем, и из белокурой курчавой головы хлынула кровь.
Россия, наши дни. С началом пандемии в тихом провинциальном Шахтинске создается партия антиваксеров, которая завладевает умами горожан и успешно противостоит массовой вакцинации. Но главный редактор местной газеты Бабушкин придумывает, как переломить ситуацию, и антиваксеры стремительно начинают терять свое влияние. В ответ руководство партии решает отомстить редактору, и он погибает в ходе операции отмщения. А оказавшийся случайно в центре событий незадачливый убийца Бабушкина, безработный пьяница Олег Кузнецов, тоже должен умереть.
Ремонт загородного домика, купленного автором для семейного отдыха на природе, становится сюжетной канвой для прекрасно написанного эссе о природе и наших отношениях с ней. На прилегающем участке, а также в стенах, полу и потолке старого коттеджа рассказчица встречает множество животных: пчел, муравьев, лис, белок, дроздов, барсуков и многих других – всех тех, для кого это место является домом. Эти встречи заставляют автора задуматься о роли животных в нашем мире. Нина Бёртон, поэтесса и писатель, лауреат Августовской премии 2016 года за лучшее нон-фикшен-произведение, сплетает в едином повествовании научные факты и личные наблюдения, чтобы заставить читателей увидеть жизнь в ее многочисленных проявлениях. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
В этой книге собраны рассказы о боевых буднях иранских солдат и офицеров в период Ирано-иракской войны (1980—1988). Тяжёлые бои идут на многих участках фронта, враг силён, но иранцы каждый день проявляют отвагу и героизм, защищая свою родину.
В книгу вошли повести и рассказы о Великой Отечественной войне, о том, как сложились судьбы героев в мирное время. Автор рассказывает о битве под Москвой, обороне Таллина, о боях на Карельском перешейке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.