Избранные произведения - [45]
«Поднять можно, а через забор перебросить нельзя». И мы задумались, и отгадка вертелась на языке, словно искала выхода в ночную тьму. Капитан улыбался, не желая подсказывать. Первой, конечно, отгадала Карминдинья:
— Пух!
Все завопили хором — Карминдинья своим правильным ответом озарила непроглядную темень вокруг. Шошомбо, закрыв глаза, качался из стороны в сторону, и я, улучив момент, стукнул его по шее. Он вскочил, чуть не плача, и по ошибке набросился на Зито:
— Это ты меня ударил, гад паршивый?
— Не смей ругаться! Кто тебя научил таким словам?! Сидите тихо, а то больше не стану загадывать.
Мгновенно все замолчали. На этот раз Ндреза опередила дону Домингос.
«По полю гуляет, следа не оставляет». Снова вспыхнула молния, и стали видны моргающие глаза. Даже Карминдинья не могла отгадать: сидела серьезная, нахмуренная — я никогда ее такой не видел, — лоб прорезали морщины. Ндреза торжествующе повторила свою загадку, обращаясь теперь к капитану:
— Что ж, моряк, молчишь?
Мы хором засмеялись, радуясь, что взрослый попал в такое затруднительное положение, а Туника все настаивала:
— Ну, отец, что ж ты? Ну?
Но я один при свете новой зарницы увидел, как лукаво блестят глаза моряка: он прекрасно знал отгадку и нарочно молчал, оттягивая время. Я понял это, почувствовал благодарную радость. Он ждал, пока Ндреза нарадуется вдосталь. А она, подхлестываемая его молчанием, не унималась:
— Моряк, а не знает! Как не стыдно, сосед!..
Он вынул изо рта трубку, чтобы она не мешала смеяться — все мы были ему чужие, но любил он нас не меньше, чем родного своего Шошомбо, — и вдруг обратился ко мне:
— Казузе! Ну-ка, ответь ты, докажи сеньоре Ндрезе, что ее загадка — для грудных младенцев!
Мне стало стыдно: я не знал, что ответить, как разгадать загадку, а молчать тоже было нельзя, раз уж он обратился ко мне.
— Думай, думай, сынок! «По полю гуляет, следа не оставляет». Что это?
Все у меня в голове перемешалось. «Моряк, а не знаешь»… «Следа не оставляет»… и дружелюбный смех Абано, и его лукавые глаза. Все ждали. И вдруг — то ли в голове у меня, то ли на черном небе — сверкнуло, и я крикнул, заранее зная, что не ошибся, прочитав подтверждение своей отгадке в смеющихся глазах моряка.
— Корабль!
— Верно! Корабль! — закричали все, захлопали в ладоши, и от раскатистого смеха Бенто Абано, от одобрительного взгляда Ндрезы маленькое мое сердце наполнилось гордостью — и никаких других чувств там не осталось.
— Что я вам говорил? Даже малыш знает!
Моряк торжествовал победу и снова раскуривал трубку, но огонек спички горел не ярче, чем его глаза.
— Ну, теперь берегись! Теперь я буду загадывать! Посмотрим, кто отгадает! Кто желает попытать счастья?
— Как не стыдно? Одну отгадал, да и то не сам, а теперь хочешь на нас отыграться? Давай загадывай, не боимся!
Ндреза даже приподнялась, чтобы не проронить ни слова, уселась покрепче, стала ждать.
— Ну, слушайте внимательно! Ест-пьет, а денег не платит. Кто такой?
Все примолкли и дружно нахмурили лбы. Ветер в наступившей тишине донес из таверны обрывки восклицаний — там сидел старый Казуза, и его внучка хотела было уже идти за ним, но Ндреза усадила ее на место.
— Ест-пьет, а денег не платит…
— Никогда такой не слышала…
Даже взрослые ничего не могли придумать, а мы сидели тихо и только ждали, кто же первым отыщет разгадку и даст ответ. Капитан Абано вальяжно раскинулся в плетеном кресле, взглянул на звезды — они словно хотели прорвать плотную ткань тьмы — и медленно, смакуя каждое слово, повторил свою загадку.
Первой отважилась ответить Ндреза.
— Иностранец, да? — произнесла она робко, как будто сама знала, что ответ ее неверен, и говорила просто так, на всякий случай.
— Нет, — покачал головой Бенто и со смехом поглядел на нас. — Что я вам говорил? Женщина может отгадать только то, что раньше знала. Ну, кто додумался? Ты, Зека? Ты, Зито? Стыдно, стыдно, детки. Что ж ты молчишь, Карминдинья, умница-разумница? Выходит, вы не знаете, что тот, кто ест-пьет…
— Подсказывать нельзя, сосед!
— А я и не подсказываю! Я повторяю.
— Ест-пьет… Нет, не знаю! Сдаюсь!
Ндреза и дона Домингос засмеялись, не соглашаясь с поражением.
— Дурацкая загадка! Такой и нет! Сам придумал небось, я такой сроду не слыхивала. Говори, кто это!
— Вот так всегда! Как отгадаете, так прекрасная загадка, а как сядете в лужу, так дурацкая. Ну, слушайте внимательно. Ест-пьет, а денег не платит…
Он немного помедлил, оглядел устремленные к нему лица, сжалился над нами, широко развел руками и договорил:
— …арестант!
Мы продолжали молчать и ждать. Никто не засмеялся, ни у кого не зажглись огоньки в глазах, как бывало всегда. Мне без этих огоньков стало зябко, а от слов капитана — еще зябче. И я спросил:
— Арестант? Как это так, Абано?
— А вот так, сынок. Разве арестант не ест, не пьет?
— Ну и что с того? Мы тоже пьем и едим! — Дона Домингос рассердилась не на шутку: она не любила проигрывать и злилась, если кто-нибудь в какой-нибудь игре одерживал над ней верх.
— Пьем, едим, — передразнил ее капитан, и мы не могли удержаться от смеха, так похоже у него вышло. — Пьем, едим, да платим за то, что съедим и выпьем. А он не платит! За него государство платит.
Ремонт загородного домика, купленного автором для семейного отдыха на природе, становится сюжетной канвой для прекрасно написанного эссе о природе и наших отношениях с ней. На прилегающем участке, а также в стенах, полу и потолке старого коттеджа рассказчица встречает множество животных: пчел, муравьев, лис, белок, дроздов, барсуков и многих других – всех тех, для кого это место является домом. Эти встречи заставляют автора задуматься о роли животных в нашем мире. Нина Бёртон, поэтесса и писатель, лауреат Августовской премии 2016 года за лучшее нон-фикшен-произведение, сплетает в едином повествовании научные факты и личные наблюдения, чтобы заставить читателей увидеть жизнь в ее многочисленных проявлениях. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
В этой книге собраны рассказы о боевых буднях иранских солдат и офицеров в период Ирано-иракской войны (1980—1988). Тяжёлые бои идут на многих участках фронта, враг силён, но иранцы каждый день проявляют отвагу и героизм, защищая свою родину.
В книгу вошли повести и рассказы о Великой Отечественной войне, о том, как сложились судьбы героев в мирное время. Автор рассказывает о битве под Москвой, обороне Таллина, о боях на Карельском перешейке.
В повести «Ана Ананас» показан Гамбург, каким я его запомнил лучше всего. Я увидел Репербан задолго до того, как там появились кофейни и бургер-кинги. Девочка, которую зовут Ана Ананас, существует на самом деле. Сейчас ей должно быть около тридцати, она работает в службе для бездомных. Она часто жалуется, что мифы старого Гамбурга портятся, как открытая банка селёдки. Хотя нынешний Репербан мало чем отличается от старого. Дети по-прежнему продают «хашиш», а Бармалеи курят табак со смородиной.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…