Избранные произведения в 2 томах. Т. 2. Стихотворения 1970–1980; Проза 1966–1979 - [17]

Шрифт
Интервал

Останусь я наедине с собой…
Вернусь спокойная к своим домашним
И, может, в строчки переплавлю боль.

1975

«Я тебе примерно по плечу…»

Я тебе примерно по плечу –
И в прямом, и в переносном смысле.
Наклонись, погладить я хочу
Волосы, что надо лбом нависли.
Вот стоишь ты, голову склоня
(Так к земле склоняются знамена),
И хоть во сто раз сильней меня,
Кажешься сейчас незащищенным…

1975

«Было сказано мало и много…»

Было сказано мало и много,
Гулко бились сердца в тишине.
Я казалась, наверное, строгой –
Просто страшно вдруг сделалось мне…
Я глазами тебя попросила:
«Все оставим, как есть, не спеши.
Нету гибкости прежней и силы,
Прежней смелости нет у души…»

1975

«И тень надежды, словно тень крыла…»

И тень надежды,
Словно тень крыла,
Вдруг на меня
Рассеянно легла.
И тут же
Перестал давить рюкзак
И стал упругим
Мой усталый шаг.
Но тень надежды.
Словно тень крыла.
Уже через мгновенье
Уплыла.
Рюкзак тяжел.
Дороге нет конца,
Не видно ни воды,
Ни деревца.
Бредешь, бредешь
Сквозь раскаленный день
И безнадежно
Призываешь тень,
Чтоб на мгновенье,
Словно тень крыла,
На душу обожженную
Легла…

1975

«Двери настежь, сердце настежь…»

Двери настежь, сердце настежь,
Прочь замки, долой засовы!
Я тебе желаю счастья –
Настоящего, большого!
Исцеляя и врачуя,
Пусть шагнет оно навстречу.
Так мучительно хочу я,
Чтобы ты расправил плечи!
Чтоб запели в сердце струны –
Те, что заглушили годы,
Чтобы снова стал ты юным
И уверенным и гордым:
Дерзкоглазым, бесшабашным
Лейтенантом желторотым.
Тем, кто бросил в рукопашный
Батальон морской пехоты!
Кто потом, в парад Победы,
На брусчатке шаг печатал…
А еще могу поведать,
Как ты нравился девчатам!
…Пусть идут в атаку годы,
Пусть испытано немало –
Не пора еще на отдых
Тем, кто вышел в генералы!
Для меня ты бесшабашный
Помкомроты желторотый,
Тот, кто бросил в рукопашный
Батальон морской пехоты!
Распахни же сердце настежь,
Стань самим собою снова:
Ты ли недостоин счастья? –
Настоящего, большого!

1975

«Что любят единожды – бредни…»

Что любят единожды –
Бредни:
Внимательней в судьбы всмотрись…
От первой любви
До последней
У каждого целая жизнь.
И может быть, юность –
Лишь плата
За эту последнюю треть:
За алые краски заката,
Которым недолго гореть…

1975

«И опять мне смотреть в окно…»

И опять
Мне смотреть в окно,
Вновь
Звонка, как девчонке, ждать,
И немного самой смешно,
Что как в юности
Все опять.
А в Москве
Зацвели тополя,
Снова снег
Превратился в пух,
Снова
Крутишься ты, земля,
Лишь для хрупкого счастья двух.
В полутьме городских небес
Городская заря зажглась.
Что мне космос,
Что мне прогресс
Без твоих азиатских глаз?
Станут голыми тополя,
Снова в снег
Превратится пух.
Покачнется опять земля
От короткого счастья двух.

1975

«Ты – выдумка моя…»

Ты – выдумка моя,
Мне ясно это,
Но оттого
Еще дороже ты,
Обычнейшее дело
Для поэта:
Вдохнуть свое
В любимые черты.
В черты лица,
А что важнее –
В душу.
Влюбиться в мрамор,
Как Пигмалион…
Пусть ты другой –
Грубей, обычней, суше,
Пусть оборвется
Мой короткий сон.
Пусть оборвется –
Разве в этом дело?
Я счастлива,
Что ты сейчас со мной!
Да, самый добрый,
Самый-самый смелый –
Вот только
Что без крыльев за спиной!

1975

«…И когда я бежать попыталась из плена…»

…И когда я бежать
Попыталась из плена
Глаз твоих,
Губ твоих
И волос,
Обернулся ты ливнем
И запахом сена,
Птичьим щебетом,
Стуком колес.
Все закрыты пути,
Все заказаны тропы –
Так за годом
Уносится год…
Я лечу в пустоту,
Перепутаны стропы
Только дольше бы
Длился полет!

1975

«Нельзя привыкнуть к дьявольскому зною…»

Нельзя привыкнуть
К дьявольскому зною…
Все вытерпеть,
Сжать зубы,
Не упасть, –
Мы каждый раз
Бредем, как целиною,
По той стране,
Что называют «Страсть»
Где невозможно
Досыта напиться,
Где ветер
Пыль горячую кружит,
Где падают
Измученные птицы,
Где манят и морочат
Миражи…

1975

«А может, разойтись на повороте?..»

А может, разойтись
На повороте?
Не только, милый,
Что в окошке, свет.
Любовь у нас
Как пуля на излете:
Уже в ней силы настоящей нет.
Нам встретиться бы
Лет на десять ране.
Да что об этом
Толковать сейчас!..
А пуля на излете
Тоже ранит –
На фронте это
Видела не раз…

1975

«Молчу, перчатки теребя…»

Молчу,
Перчатки теребя,
Смиряю сердца перебои:
Мне отрываться
От тебя –
Как от земли
Во время боя.
Да, отрывалась –
Шла война,
Стать мужественной
Было легче…
Ты думаешь,
Что я сильна,
А я – обычный человечек.

1975

«Мне руку к сердцу приложи…»

Мне руку к сердцу приложи,
Послушай –
Там бьется кровь,
Как штормовой прибой…
Но почему так часто
Грустно душам
И даже в счастье
Притаилась боль?
Не потому ли,
Что мы знаем:
Где-то
О нас тоскуют
Он или Она –
Недостижимые,
Как та планета,
Что даже в телескопы
Не видна?..

1975

«Молчим – и каждый о своем…»

Молчим – и каждый о своем,
И пустоту заполнить нечем…
Как одиночество вдвоем
Сутулит души нам и плечи!
Не важно, кто тому виной, –
В таких раздумьях мало проку…
Остаться снова бы одной,
Чтоб перестать быть одинокой!

1975

«Я с улыбкой махну вам рукой…»

Я с улыбкой
Махну вам рукой
И уйду,
Чтобы больше не встретить.
Не сержусь я,
Что вы не такой,
Как мне виделось
В месяцы эти.
Пусть вы были
Калифом на час,
Пусть я приняла
Позу за смелость –
Из-за вас,
Из-за вас,
Из-за вас
Так легко мне
Дышалось и пелось!

1975

«Бывает так – почти смертельно ранит…»

Бывает так –
Почти смертельно ранит,
Но выживешь:
Вынослив человек.
И лишь осколок –
Боль воспоминанья –

Еще от автора Юлия Владимировна Друнина
Проза (1966–1979)

В книгу вошли прозаические произведения: автобиографическая повесть «С тех вершин», лирическая повесть «Алиска» и лирический путевой дневник «Европа глазами солдата» - рассказы о встречах с Францией, Западным Берлином, Сицилией.


Стихотворения (1970–1980)

Стихотворения 1970–1980 годов пронзительны и искренни. Это воспоминания о войне, которая не оставляет автора никогда, обращения к друзьям, горечь новых утрат, а также — путевые заметки, лирическое осмысление увиденного и пережитого в разных уголках страны и миры.


Ты — рядом, и все прекрасно…

Поэтессу Юлию Друнину любят и помнят читатели. На протяжении полувека она создавала яркие, пронизанные теплом и нежностью стихи, старалась поддержать, вселить веру в человека своей жизнеутверждающей поэзией.В книгу вошли избранные стихи и поэмы Ю.В. Друниной: стихи о любви, о родной природе, особый раздел посвящен незабываемым дням Великой Отечественной войны, когда поэтесса «ушла из детства в грязную теплушку, в эшелон пехоты, в санитарный взвод».


Планета «Юлия Друнина», или История одного самоубийства

Юлия Друнина — поэт, любимый многими поколениями читателей, — герой и соавтор этой небольшой книжки, которая состоит из двух частей: сначала рассказ о поэте и его судьбе, затем — стихи.Предпринимая попытку этого нового типа издания, редакция надеется вернуть читателям поэзию, а поэзии — ее читателей.


Мир под оливами

Творчество поэтессы, лауреата Государственной премии Юлии Друниной широко известно читателям. Лирическая героиня ее новой книги «Мир под оливами» продолжает разговор о своих фронтовых друзьях, живых и погибших, о духовной красоте людей, о человеческих судьбах.


Полынь

Честность и прямота выражения чувств, активность нравственной и гуманистической позиции, поэтическая достоверность придают особую притягательность лучшим фронтовым стихам поэтессы. Скорбь о погибших однополчанах, думы о фронтовых буднях, о людях на войне постоянно звучат в произведениях автора. Свое отношение к жизни она проверяет, возвращаясь к воспоминаниям фронтовой юности.Размышляет поэтесса о времени, о жизненном опыте, природе, о Правде и Добре, стремится сказать свое слово о международных событиях.Особое место в творчестве Ю. Друниной занимает любовная лирика.


Рекомендуем почитать
Объект Стив

…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.


Не боюсь Синей Бороды

Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.


Неудачник

Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.


Три версии нас

Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.


Сука

«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!


Незадолго до ностальгии

«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».