Избранные произведения. Том 2 - [20]

конечная цель и сущность откровения, а не в учении о свободе воли

или о предметах философии; поэтому хотя в словах и основаниях того

увещания ясно содержится свобода воли, однако нам позволительно

думать противное, так как те слова и основания были приспособлены

только к пониманию Каина. Точно так же и откровение Михею хочет

научить только тому, что бог открыл ему истинный исход сражения

Ахава с Арамом. Только этому мы и обязаны верить; стало быть, все

остальное содержание этого откровения, именно: сообщение об

истинном и ложном духе божьем, о небесном воинстве, стоящем по

обеим сторонам бога, а также и остальные обстоятельства того

откровения, нас не касается, и потому каждый пусть верит этому, как

ему

46

46

покажется более согласным с его разумом. О способах, которыми бог

показал Иову свое могущество над всем (если только верно, что они

были открыты Иову и что автор старался рассказать историю, а не

иллюстрировать свои понятия, как некоторые думают), должно

сказать то же самое, именно: что они были указаны сообразно с

понятием Иова и только для его убеждения, а не потому, что они суть

общие основания для убеждения всех. Не иначе должно утверждать и

об основаниях Христа, которыми он изобличает фарисеев в упорстве и

незнании, а учеников увещевает к истинной жизни, именно: что свои

основания он приспособлял к мнениям и принципам каждого.

Например, когда он сказал фарисеям (см. Матфея, гл. 12, ст. 26): «И

если сатана сатану изгоняет, то он против себя самого разделился; итак, как же могло бы устоять его царство?», он хотел только

изобличить фарисеев исходя из их же начала, а не учить тому, что

существуют демоны или какое-то демонское царство. Точно так же, когда Христос сказал ученикам (см. Матфея, гл. 18, ст. 10):

«Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; говорю ведь вам, что ангелы их на небесах», и т.д., он хотел научить только тому, чтобы они не были горды и не презирали никого, а не иному чему, что

содержится в его основаниях, приведенных им только для убеждения

учеников. Наконец, то же самое, безусловно, должно сказать об

основаниях и знамениях апостолов. Да и нет надобности говорить об

этом подробнее; ибо если бы я должен был перечислить все места в

Писании, которые написаны только для одного человека или

сообразно с чьим-либо понятием и которые не без большого вреда для

философии отстаиваются как божественное учение, то мне пришлось

бы значительно поступиться краткостью, о которой я стараюсь. Итак, удовлетворимся тем, что мною затронуто кое-что, немногое и общее; остальное любознательный читатель пусть сам разбирает

самостоятельно. Но хотя к цели, к которой я стремлюсь, именно: к

отделению философии от богословия, принадлежит главным образом

только то, что мы говорили о пророках и пророчестве, однако по

причине того, что я коснулся этого вопроса лишь в общих чертах, желательно еще исследовать: был ли пророческий дар свойствен

только евреям или же он свойствен всем нациям; затем также — что

должно утверждать о призвании евреев. Об этом смотри следующую

главу.

47

47

ГЛАВА III

О ПРИЗВАНИИ ЕВРЕЕВ И О ТОМ, БЫЛ ЛИ

ПРОРОЧЕСКИЙ ДАР СВОЙСТВЕН ТОЛЬКО ЕВРЕЯМ

И

стинное счастье и блаженство каждого состоит только в наслаждении

благом, а не в той славе, что благом наслаждается лишь он один и

больше никто; тот ведь не знает истинного счастья и блаженства, кто

считает себя более блаженным потому, что другим живется не так

хорошо, как ему одному, или что он блаженнее и счастливее

остальных. Радость, испытываемая им от этого, если только она не

ребяческая, происходит не от чего иного, как от зависти и дурного

сердца. Например, истинное счастье и блаженство человека состоит

только в мудрости и познании истины, а отнюдь не в том, что он

мудрее остальных или что остальные не обладают познанием истины; это ведь решительно ни на йоту не увеличивает его мудрости, т.е.

истинного его счастья. Итак, кто радуется вследствие этого, тот

радуется несчастью другого; стало быть, он завистлив и зол и не знает

ни истинной мудрости, ни спокойствия истинной жизни.

Следовательно, когда Писание, убеждая евреев повиноваться закону, говорит, что бог избрал их себе из прочих народов (см. Второзак., гл. 10, ст. 15), что он к ним близок, а к другим нет (Второзак., гл. 4, ст. 4, 7) и что он только им предписал справедливые законы (см. ст. 8

той же главы), наконец, что он, минуя прочие народы, только им

объявил себя (см. ст. 32 той же главы) и пр., то оно говорит только

сообразно с понятиями людей, не знавших истинного блаженства, как

мы показали в предыдущей главе и как свидетельствует также Моисей

(см. Второзак., гл. 9, ст. 6, 7). В самом деле, они, конечно, были бы не

менее блаженны, если бы бог всех одинаково призвал к спасению; и

он был бы к ним не менее близок, хотя бы он был одинаково близок и