Избранные произведения. Том 2 - [19]

богу и любовь к нему были скорее рабством, нежели истинной

свободой, милостью и даром бога. Он ведь приказывал любить бога и

соблюдать его закон из благодарности к богу за ниспосланные

благодеяния (именно: освобождение от египетского рабства и пр.). И

потом, он пугает их угрозами, в случае если они преступят те правила, и, наоборот, обещает многие блага, в случае если они сохранят их.

Следовательно, он учил их таким же образом, как обыкновенно

родители учат совсем еще глупеньких детей. Поэтому несомненно, что они не знали ни превосходства добродетели, ни истинного

блаженства Иона думал убежать от лица божьего. Это, по-видимому, показывает, что и он верил, будто бог

44

44

поручил заботу о других областях вне Иудеи другим силам, хотя и

поставленным от него же. И нет никого в Ветхом завете, кто говорил

бы о боге более сообразно с разумом, нежели Соломон, превосходивший всех своих современников естественным светом; поэтому он и считал себя выше закона (ибо он дан только для тех, которым не хватает разума и указаний природного ума) и все законы, касавшиеся царя и состоящие главным образом из трех пунктов (см.

Второзак., гл. 17, ст. 16, 17), мало уважал и даже совсем нарушал их (в

этом, однако, он погрешал и поступал недостойно философа, именно: предаваясь чувственным вожделениям): он учил, что все блага счастья

суетны для смертных (см. Екклезиаст) и что у людей нет ничего

превосходнее разума и что для них нет большего наказания, как

глупость (см. Притчи, гл. 16, ст. 22). Но возвратимся к пророкам, разноречивые мнения которых мы также предположили отметить.

Раввины, оставившие нам (как рассказывается в трактате Шаббат, гл. 1, лист 13, стр. 2) те пророческие книги (какие существуют теперь), нашли суждения Иезекииля до такой степени противоречащими

суждениям Моисея, что они почти порешили не допускать его книгу в

число канонических и совершенно ее скрыли бы, если бы некий

Ханания не взялся объяснить ее, что, говорят, наконец, он и сделал с

великим трудом и усердием (как там рассказывается). Но каким

способом он это сделал, именно: написал ли какой комментарий, который, может быть, погиб, или (насколько хватило смелости) изменил и скрасил по своему разумению самые слова и речи

Иезекииля, — это неизвестно. Что бы там ни было, по крайней мере

гл. 18 явно не согласуется со ст. 7, гл. 34, Исхода и со ст. 18, гл. 32, Иеремии и пр. Самуил верил, что бог, раз решивши что-нибудь, никогда не раскаивается в решении (см. I Сам., гл. 15, ст. 29), ибо

Саулу, каявшемуся в своем грехе и желавшему поклониться богу и

испросить от него прощение, он сказал, что бог своего решения о нем

не изменит. Иеремии же было открыто (см. гл. 18, ст. 8, 10) обратное, именно: что бог, решил ли он для какого-нибудь народа что-либо во

вред или что-либо на благо, раскаивается в своем решении, если

только люди со времени приговора изменились к лучшему или к

худшему. А Иоиль учил, что бог раскаивается только во вреде (см. у

него гл. 2, ст. 13). Наконец, из гл. 4 Бытия, ст. 7,

45

45

весьма ясно видно, что человек может побороть искушения греха и

поступить хорошо; это ведь говорится Каину, который, однако, как

видно из самого Писания и из Иосифа 23, никогда не поборол их. Это

же самое очевидным образом вытекает из только что приведенной

главы Иеремии, ибо он говорит, что бог раскаивается в своем

решении, произнесенном во вред или на благо людям смотря по

желанию людей изменить нравы и образ жизни. А Павел, напротив, ничему не учит яснее того, что люди не имеют никакой власти над

искушениями плоти, разве только по особенному призванию и

милости божьей. См. Посл., к римлян., гл. 9 от ст. 10 и т.д. и гл. 3, ст. 5

и гл. 6, ст. 19, где он, приписав богу справедливость, оговаривается, что говорит так по человеческому способу и ради немощи плоти.

И

так, отсюда более чем достаточно обнаруживается то, что мы

намеревались показать, именно: что бог приспособляет откровения к

пониманию и мнениям пророков и что пророки могли не знать вещей, которые касаются чистого умозрения (а не любви к ближнему и

житейской практики), и действительно не знали и что у них были

противоположные мнения. Поэтому далеко не верно, что от пророков

следует заимствовать познание о естественных и духовных вещах.

Итак, мы приходим к заключению, что мы не обязаны верить

пророкам ни в чем, кроме того, что составляет цель и сущность

откровения; в остальном же предоставляется свобода верить как кому

угодно. Например, откровение Каину учит нас только тому, что бог

увещевал Каина к истинной жизни; в этом ведь только и состоит