Избранные произведения. II том - [1121]

— Да, помню, я тебя видела, — сказала Фьяметта. — Значит, Ферранте у нас в равном долгу. У нас всех троих.

— Да, мадонна Бенефорте. — Тич кивнул. — Хотите, чтобы я убил этого лозимонца в погребе?

— Не знаю. Но сделать с ним что-то надо. Боюсь, как бы он не выбрался. Ах, Тейр, я так рада, что ты здесь! — Она крепко его обняла.

Тейр покраснел от радости и ахнул от боли.

— Правда? — спросил он, вдруг оробев.

— Я сделала тебе больно? Ах, какая скверная рана! Ее нужно немедленно зашить и перебинтовать! Ты ужасно выглядишь! — Она отскочила, но он умудрился удержать ее теплые руки. Его все еще бил озноб после купания в озере и от ночного воздуха. Но затем он вынужден был отпустить ее, чтобы ухватить одеяло, которое начало соскальзывать. Он затянул его туже, приличия ради. Фьяметта вдруг осеклась и спросила с недоумением:

— Но каким образом ты очутился здесь?

— Искал вас.

— Но как ты догадался прийти сюда? Я сама не знала, сумею ли вернуться, и здесь всего час. Ты думаешь… опять мое кольцо? — Она прикоснулась к груди. Да, кольцо висело там под полотном и бархатом, Тейр в этом не сомневался. Но сам он про кольцо даже не вспомнил. И покачал головой.

— Не знаю. Этот дом был единственным известным мне местом в Монтефолье, где я мог бы спрятаться. То есть я знал… я чувствовал, что так разыщу вас. А вот откуда я знал, не знаю. Я умею находить потерянное. Всегда умел. А последнее время у меня стало получаться лучше. Я нашел Ури…

— Это дар! Только так. Ури правильно поступил, что отдал тебя в подмастерья моему отцу. Если бы он остался жив! — Она утерла глаза, увлажнившиеся от гнева, усталости и горя.

Торопясь, Тейр начал коротко и путано рассказывать о своем пребывании в Монтефольском замке, завершившемся спасением вместе с телом Ури. Тич слушал разинув рот. Фьяметта стиснула зубы.

— Мы знали, когда тебя схватили днем. Перед тем, как уничтожить последнее ухо, Вителли использовал его, чтобы сообщить Монреале о своем намерении убить тебя, — сказала она. — Я думала, тебя повесят, но такого ужаса я и вообразить не могла.

— Но… как вы покинули монастырь? — спросил он.

Она лукаво подняла бровь:

— Искала тебя. Хотела спасти от петли. Но только еще не придумала, каким образом. Я думала, они сделают это на заре.

Уголки его губ поползли вверх в медлительной ухмылке.

— Так ведь никто же другой палец о палец не ударил… А! — Ее прервал разнесшийся по дому странный стук словно из отдаления. — Наверное, страж старается выбраться из погреба. Пошли! — Она взяла фонарь и повела их через внутренний двор в кухню. Тейр хромал следом. Тич замыкал процессию.

Широкие натертые воском половицы посреди кухни подпрыгнули: по ним снизу ударило что-то тяжелое. Голова стража, ошеломленно подумал Тейр. Из-под пола вырвались непристойные ругательства, недостаточно приглушенные — пленник услышал их шаги. Мгновение спустя из щели между половицами высунулось лезвие меча, слепо ища жертву. Тейр покосился вниз, удостоверяясь, что стоит на обожженной плитке, покрывавшей пол на одной стороне кухни.

— А как вы его туда засадили? — спросил Тич, тоже старательно огибая деревянную часть пола.

— Без магии, — ответила Фьяметта и зажгла от фонаря воткнутый в бутылку огарок на кухонном столе. — Я хотела употребить магию, зажечь его. Я только это заклинание умею полностью сотворить в мыслях, без материального символа, чтобы его удерживать. Это дар. Но когда он подошел открыть дверь, я подумала, что мне лучше войти. Ну, я сказала ему, что жила здесь и хочу посмотреть, не сохранилась ли хоть часть моей одежды. Но потом разговор стал… странным. Он впустил меня и сказал, что поможет мне поискать одежду, если я позволю ему… меня… со мной…

Тейр вдруг подумал, что позволить Тичу убить лозимонца — мысль вовсе не такая уж плохая. Он стиснул зубы, но тут же снова их растиснул, когда расшатавшиеся сразу заныли.

— Я сказала ему… сказала, что согласна. — Ее рука прикоснулась к головке серебряной змейки искуснейшей работы, которая обвивала ее талию как пояс. — Но я сказала ему, что мой отец припрятал бочонок вина в овощном погребе позади репы. Вино особого урожая. Понимаете, там правда был спрятан бочонок. Может, он и сейчас там лежит. Когда он спустился посмотреть, я захлопнула крышку подполья и задвинула на нее буфет с оловянной посудой. — Она кивнула на ярко раскрашенный буфет, отодвинутый от стены. — Он настолько ее приподнял, что высунул пальцы. Тут я начала прыгать на ней. И тут вы пришли. Я решила, если это его не остановит, подожгу ему волосы — во всяком случае, у него волосы имелись, а потом попытаюсь заколоть. — Она умолкла, потому что между половицами снова высунулся меч. — Но я и сейчас могу его поджечь, а ты его заколешь, — предложила она Тичу.

Тейр, вспомнив о своей стычке с Ферранте, даже вздрогнул, представив себе, как малютка Фьяметта схватывается с разъяренным лозимонцем, наверняка испытанным воином.

— Э… подождите минутку, — сказал он, взял фонарь и захромал во двор. Он вроде бы заметил там… ну да, из кучи инструментов под галереей торчал увесистый молот. Он принес его на кухню. — Для начала давайте-ка лишим его меча.