Избранные произведения. II том - [1120]

Поворот. Еще поворот. Куда, черт возьми, он идет? Только не назад в замок, чего бы ни требовало его шестое чувство. В проулке он споткнулся о бугор под одеялом, который глухо вскрикнул. Тейр, сгибаясь под своей ношей, только-только сумел на упасть так, чтобы разбить коленную чашечку о булыжник.

— Проклятие! Только не кричи. Я тебя не трону. Забудь, что ты меня видел. Спи! — бормотал Тейр. Только бы избежать шума.

— Тейр? — спросил знакомый мальчишеский голос. — Это ты?

— Тич?! — Тейр окаменел, — Что ты тут делаешь?

— Да ты же совсем голый! — Старший сын Пико вскочил на ноги. Его лицо замаячило в темноте смутным пятном. — Что ты несешь?

— Ури. Моего брата. Ты же знаком с Ури, — растерянно сказал Тейр.

— Это же мертвец! — пробормотал Тич в ужасе, потрогав тело для верности.

— Да, я выкрал его у черного колдуна, который служит Ферранте. А ты почему здесь?

— Тейр, эти разбойники-лозимонцы… они убили отца и Зильо! Перерезали ему горло как собаке… — От волнения он почти кричал: ведь уже два дня он не встречал ни одного человека, которому мог бы довериться, сообразил Тейр.

— Ш-ш! Ш-ш! Я знаю. Я видел вчера мулов твоего отца, когда их привели в замок.

— Да. Я шел следом. И теперь это мои мулы. Я их всех убью! Вот только придумаю, как пробраться в замок.

— Ш-ш! И не думай! В этом проклятом замке тебе делать нечего. Я сам сегодня ночью еле выбрался оттуда живой.

— А куда ты идешь? — спросил Тич с той же растерянностью, какую испытал Тейр.

— Я… я толком не знаю. Но стоять голым посреди улицы, пока не рассветет, я не могу.

— Возьми мое одеяло! — тут же предложил Тич, хотя и с сомнением в голосе.

— Спасибо! — Тейр завернулся в одеяло и сразу почувствовал себя лучше — и не только потому, что стало теплее. — Я… послушай, как это я вдруг заберу твое единственное одеяло? Пойдешь со мной?

— Но ты-то куда идешь? — повторил Тич свой вопрос.

— В… в один знакомый мне дом. — При этих словах перед ним ясно возник дом Фьяметты, наконец-то не затуманенный наложившимся на него другим зовом… Тича? Да, он не случайно наткнулся на него в темноте, как не случайно тогда наткнулся на маленькую Хельгу в снегу. И теперь он знал, куда идет. — Там никого нет. Кроме, может быть, лозимонского стража… — добавил Тейр с внезапным сомнением. Может, все-таки разочек довериться рассудку?

— У меня есть кинжал, — сказал Тич. — Если он лозимонец, я его убью, будь спокоен.

— Я… Там посмотрим. Может, и не понадобится. Сначала надо туда добраться, э? — Он крякнул.

— Я… я возьму его за ноги, — мрачно сказал Тич.

— Спасибо.

Тейр понял, что ему придется расстаться с одеялом. Они неуклюже подвесили Ури между собой и пошли дальше в молчании, если не считать указаний, которые Тейр произносил шепотом.

— Поворот. По той улице… правильно. Вверх по склону. Почти дошли.

— Тихое местечко, — сказал Тич. — Дома точно крепости.

Наконец впереди показались знакомые стены дома мастера Бенефорте… Фьяметты. Вон дубовая дверь под мраморной аркой, поблескивающей даже в темноте. Нигде ни огонька. А дверь, конечно, заперта и под охраной. Они положили свою ношу, и Тейр снова закутался в одеяло.

— А как мы войдем? — прошептал Тич. Тейр не знал, хватит ли ему сил просто забраться в постель, а чтобы перелезть через стену… Он шагнул вперед и постучал в дверь.

— Ты спятил? Ты же сам сказал, что там стража, — прошипел Тич.

Да, конечно, он не мог немножко не спятить к этому времени. Но вот Тичу про это говорить не надо. Тейр понимал только, что устал, устал, устал.

— Значит, если там есть сторож, он выйдет на стук. И тогда ты сможешь его убить, — пообещал Тейр.

Он снова постучал и поставил труп Ури стоймя рядом с собой, обнимая братской рукой холодные восковые плечи, чтобы он не упал. Он ждал, чтобы страж вышел разделаться с ними. Или они с ним. И постучал громче.

Наконец-то изнутри донесся скрип отодвигаемого засова и щелчок щеколды. Тич подобрался. Его рука подрагивала, стискивая обнаженный кинжал. Дверь распахнулась.

На пороге стояла Фьяметта с фонарем в одной руке и длинным кухонным ножом в другой. На ней все еще было красное платье, но без привязных рукавов. Она попятилась, и ее глаза расширились, когда фонарь осветил ее посетителей. А Тейр ощутил двойную благодарность Тичу за его грязное одеяло, которое он обмотал вокруг пояса, точно юбку.

Фьяметта переводила взгляд с одного брата на другого.

— Боже милостивый! Тейр, как ты разбираешься, кто из вас мертвый?

— Ури красивее! — решил Тейр, после секундного размышления.

— Боюсь, ты прав. Да входите же, входите! Надо закрыть дверь!

И Фьяметта втащила их в дом.

Глава 16

— Что ты сделала со стражами? — Осведомился Тейр, тоскливо оглядывая темную прихожую. Они с Тичем уложили Ури на каменном полу, пока Фьяметта запирала дверь и задвигала засов.

— Со стражем, — поправила она, оборачиваясь. — Он был тут один. Сейчас он заперт в овощном погребе под кухней. Надеюсь, упьется там до бесчувствия. А то мне не удалось отобрать у него меч. — Она вопросительно посмотрела на Тича.

— Вы его туда магией отправили? — с уважением спросил Тейр. Брови Тича поднялись. — О, — сказал Тейр, — простите. Это Тич Пико. Вы его помните? Ну, на постоялом дворе Катти? Сын хозяина мулов. Шайка феррантовских брави убила его отца и брата, и украла его мулов. Тич, это Фьяметта Бенефорте. Ее отец был мастером магом, которого коптил Катти. Это его дом. То есть был его дом.