Избранные комедии - [40]
Гегион
Ремнем стяните руки посильней ему.
Тиндар
Я твой, ты властен хоть совсем отрезать их.
Но в чем же дело? Чем же провинился я?
Гегион
670 Тем, что своими подлыми проделками,
Насколько сил хватало, навредил мне ты,
Дела мои испортил окончательно
И все мои расчеты сделал тщетными.
Обманом Филократа отослал домой.
675 А я-то и поверил опрометчиво,
Что выпустил из плена твоего раба,
Что ты свободный.
Тиндар
Отрицать мне нечего.
Я так и сделал, ловко обманул тебя,
Чтоб только Филократу быть на родине.
680 Так ты за это на меня и сердишься?
Гегион
Да, не на радость для себя хитер ты был.
Тиндар
Безвинная погибель не страшит меня.
Ведь если он нарушит слово данное
И не вернется, если я погибну здесь,
Жить все же будет память о делах моих:
685 Я господину своему плененному
Вернул свободу, родину и отчий дом.
Свою подвергнуть голову опасности
Не побоялся для его спасения.
Гегион
Пусть слава к Ахеронту за тобой пойдет.
Тиндар
690 Тот не погиб, кто умирает доблестно.
Гегион
Пусть гибелью ли, смертью ль называется,
Когда я злою казнью накажу тебя
И за коварство жизнью ты поплатишься.
Умри, а там, пожалуй, хоть живым слыви.
Тиндар
695 Не безнаказанно ты это сделаешь,
Ведь он вернется, твердо уповаю я.
Аристофонт
О боги! Наконец-то стало ясно мне,
В чем дело. Мой товарищ Филократ ушел
На родину из плена. Не доставила
700 Ничья бы мне удача столько радости.
Одно лишь грустно: этот по моей вине
Несчастный пострадает: вот уж связан он.
Гегион
Предупредил я, чтобы ты не смел мне лгать?
Тиндар
Предупредил.
Гегион
И все же ты осмелился?
Тиндар
705 Полезней ложь, чем правда, для того была,
О ком я пекся.
Гегион
Для тебя — вредней.
Тиндар
Пусть так.
Зато я господина спас любимого,
Которого отец его доверил мне.
Что ж, плохо поступил я?
Гегион
Отвратительно.
Тиндар
710 Нет, правильно, с тобою не согласен я.
Подумай, если б сына твоего теперь
Избавил раб от плена, что бы ты сказал?
На волю разве ты б не отпустил раба?
К нему не чувствовал бы благодарности?
Гегион
715 Я думаю.
Тиндар
За что ж ты на меня сердит?
Гегион
За то, что ты вернее был ему, чем мне.
Тиндар
Как? Ты хотел, чтоб сразу, в плен едва попав,
Одну лишь ночь проведши у тебя в дому,
Ради тебя к тому забыл я преданность,
720 С которым мы не расставались с детских лет?
Гегион
С него за то и требуй благодарности.
(Рабам.)
Закуйте в цепи толстые, тяжелые.
В каменоломню ты теперь отправишься.
Работы вдвое против всех получишь там,
725 А коль урока своего не выполнишь,
Заслужишь прозвище «Тысячепалочный».
Аристофонт
Нет, Гегион, не надо, ради всех богов,
Не погуби беднягу.
Гегион
Не губить — беречь его я буду: ночью в цепь закованным,
730 Днем — в руднике подземном крепко запертым.
Еще он вдоволь у меня помучится.
Аристофонт
Твое решенье непреложно?
Гегион
Да, как смерть.
Ведите к Ипполиту-кузнецу его.
Да выберите кандалы хорошие.
735 И сразу же в каменоломню за город
К отпущеннику Кордалу послать его.
Уход за ним не хуже должен быть,
Чем за последним изо всех преступником.
Тиндар
Просить пощады у тебя мне незачем:
740 Моя сохранность — и твое спасение.
И смерть не принесет мне худших зол с собой,
А жизнь — хотя бы до глубокой старости
Я прожил — все же краткий для страданий срок.
Прощай, хоть заслужил ты слов совсем других.
(Аристофонту.)
745 Тебе же так я пожелаю здравствовать,
Как сам ты стоишь.
Гегион
Отведите прочь его.
Тиндар
Одна лишь просьба: если Филократ придет,
Позволь тогда мне только повидаться с ним.
Гегион
Прочь с глаз его возьмите, или горе вам.
Тиндара тащат.
Тиндар
750 Насилье! Тычут сзади, тащат спереди!
Гегион
Дождался он расправы по делам своим —
Пример хороший и для прочих пленников.
Охотников не будет подражать ему.
Да, если бы не этот — так бы до конца
755 Они меня морочили бессовестно.
Теперь я вижу — верить никому нельзя.
В обман не дамся больше. Я уже считал,
Что выкупил из рабства сына. Рухнула
Теперь надежда. Младшего утратил я
760 Четырехлетним — беглый раб украл его,
И я его не видел больше; старший же
В плену.
И чем я эту заслужил напасть?
Как будто для сиротства я детей родил.
(Аристофонту.)
Идем, обратно отведу. Сочувствия
765 Ни в ком не встретив, буду сам безжалостен.
Аристофонт
Совсем уж было из оков я выглянул:
Да нет, придется заглянуть обратно в них.
Гегион уводит Аристофонта.
Эргасил.
Эргасил
(входя со стороны гавани)
Сохранил меня Юпитер и отменно превознес,
Величайших изобилий мне послав нежданный дар:
770 Веселье, игры, шутки, прибыль, праздность, похвалу, почет,
Еду, попойки, пьянство, славу, сытость, радость, торжество;
Кланяться уж мне отныне не придется никому:
Друзьям могу я быть полезным, недругов губить могу.
Такой приятностью приятный день меня обременил:
775 Наградил меня наследством жирным, да еще без жертв.
Теперь я побегу скорее к Гегиону: столько благ
Ему несу, — и даже больше, — сколько просит у богов.
Как раб комический, закину плащ повыше на плечо:
Хочу его известием своим скорей обрадовать.
780 Коль первым буду вестником, навек мне обеспечен стол.
Гегион, Эргасил.
Гегион
(показывается со стороны площади)
Чем дольше живет эта мысль, тем сильнее
Грызут мой больной дух тоска и досада.
Такой нос позволил себе я наставить.
Слепым я оказался.
785 Пройдет слух средь граждан — какой смех подымут!
Комедиограф. Достоверных сведений о его жизни нет. По некоторым сведениям, Плавт работал в театре, затем занимался торговлей, но скоро разорился. Ему приписывается написание около 130 комедий. В I в. до н. э. римский ученый Варрон считал подлинно принадлежавшими Плавту только 21 комедию, которые и сохранились. Точной датировки комедий Плавта не существует, за исключением комедии "Псевдол", которая была поставлена в 191 г. до н. э.
Роман византийского писателя XI века повествует о любви и приключениях юных эллинов в дохристианскую эпоху и проникнут любовным томлением и преклонением перед силой Эрота.
Сочинение римского писателя Авла Геллия (II в.) «Аттические ночи» — одно из самых крупных известных нам произведений древней римской литературы — представляет собой собрание небольших разнородных по тематике очерков, отличающееся поистине энциклопедическим охватом сведений о различных сторонах жизни и науки своего времени. Автор затрагивает вопросы литературы и грамматики, риторики и философии, юриспруденции и истории, физики и математики, естествознания и медицины. Умело используя широко распространенный в его время принцип сочетания поучения с развлечением, Авл Геллий — весьма взыскательный стилист — может одинаково интересно и изящно преподносить читателю как рассказы о различных диковинных вещах, так и весьма специфические вещи — такие, как проблемы греческой и римской фонетики или тонкости толкования римского права.Труд Авла Геллия — не только увлекательное и полезное чтение, погружающее современного читателя в самые разнообразные сферы античной культуры, но и ценнейший исторический источник: «Аттические ночи» содержат извлечения более чем из 250 древних авторов, в том числе огромное количество цитат из недошедших до нас памятников античной литературы более раннего периода.Данное издание — первый полный современный русский перевод сочинения Авла Геллия — снабжено обширными комментариями и рассчитано как на специалистов, так и на широкий круг читателей, испытывающих интерес к античной истории и культуре.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тит Ливий (Titus Livius, 59 до н. э., Патавий, ныне Падуя – 17 н.э., там же) – один из самых известных римских историков, автор чаще всего цитируемой «Истории от основания города» («Ab urbe condita»), несохранившихся историко-философских диалогов и риторического произведения эпистолярной формы к сыну.Oсновоположник так называемой альтернативной истории, описав возможную борьбу Рима с Александром Македонским если последний прожил бы дольше. Образцами совершенного стиля Ливий называл Демосфена и Цицерона.Ливий происходил из состоятельной семьи, в ранней молодости приехал в Рим, где получил хорошее образование, после чего занялся философией, историей и риторикой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Марк Туллий Цицерон (106—43 гг. до н. э.) был выдающимся политическим деятелем, философом и теоретиком ораторского искусства, но прежде всего он был оратором, чьи знаменитые речи являются вершиной римской художественной прозы. Кроме речей, в настоящий том «Библиотеки античной литературы» входят три трактата Цицерона, облеченные в форму непринужденных диалогов и по мастерству не уступающие его речам.
Эсхила недаром называют «отцом трагедии». Именно в его творчестве этот рожденный в Древней Греции литературный жанр обрел те свойства, которые обеспечили ему долгую жизнь в веках. Монументальность характеров, становящихся от трагедии к трагедии все более индивидуальными, грандиозный масштаб, который приобретают мифические и исторические события в каждом произведении Эсхила, высокий нравственный и гражданский пафос — все эти черты драматургии великого афинского поэта способствовали окончательному утверждению драмы как ведущего жанра греческой литературы в пору ее наивысшего расцвета.
Книга Гелиодора принадлежит к числу немногих «греческих романов», дошедших до нас от эпохи поздней античности. Предназначенные для самого широкого круга читателей, произведения этого рода отличаются прежде всего занимательностью сюжета. Корабли пиратов и пещеры разбойников, похищения и узнавания, битвы и бури, зрелища и пиры – все это в изобилии встречается на их страницах. Таков и роман Гелиодора, повествующий о странствиях и приключениях молодой четы влюбленных в Греции, В Египте и в Эфиопии. Увлекательный сюжет, яркие описания, своеобразный стиль помогли роману на протяжении многих сотен лет сохранить любовь читателей.