Избранное - [80]
Из окна своего кабинета Петр Александрович с раздражением поглядывал на поданные к дому экипажи и подседланных лошадей, возле которых толпилась молодежь, готовясь к очередной прогулке. Как бестактно и неуместно щеголять сейчас перед деревенскими ездой с бубенцами и кавалькадами! Хотя бы катались по лесным дорогам… Но молодым людям все нипочем: поездки, пикники, «пенье, резвость всякий час». И, как назло, затеяли фейерверк. Третий раз гоняют в город — то китайские фонарики, то еще что-то!
В эту минуту постучали в дверь. Петр Александрович вздрогнул — нервы разошлись вовсю.
— Господин Буров приехали-с, просят с вами повидаться, — доложил тихим голосом лакей Макс, тщедушный и деликатный человек с припухшими веками и мелко вьющимися очень светлыми волосами.
— Буров? Ну что ж, проведи сюда, только, там… знаешь, коридором, что ли, — сказал Балинский, пожав плечами.
Буров, разумеется, не был принят у окрестных помещиков. Визит его удивил и насторожил Петра Александровича.
В соседней комнате заскрипел паркет. Гость ступал твердо и быстро. Он опередил лакея и, взявшись за ручку двери, отворил ее, точно отшвырнул прочь. Посетитель не мог быть приятен хозяину, но тот невольно загляделся на него. Экая богатырская русская фигура! Движения уверенные, энергичные, ловко сшитая поддевка ладно облегает плотную сильную фигуру, голова на массивной шее откинута назад. Хороши и волосы — мягкие, в крупных завитках. Если бы не красное лицо да хищный вырез ноздрей, только бы любоваться такой силой…
— Как здоровье, Петр Александрович? Хозяйство? Убрались ли с покосами? Что хлеб? — спрашивал Николай Егорыч, усаживаясь после обмена рукопожатием в предложенное ему хозяином кресло. Он оперся одной рукой о подлокотник и проницательно взглянул на Балинского: тот нервно играл разрезным ножом и не умел скрыть свое неспокойное настроение.
— Со всем справились, погода стояла ведреная, — ответил Балинский, непроизвольно вздохнув.
— И как у вас с деревенскими, не шалят?
— Нет, почему же, все спокойно. Впрочем, насколько я знаю, и во всем уезде тихо.
— Это вот — насчет порядка везде — ошибаетесь, Петр Александрович. Или до вас не доходит? Я вот по уезду мыкаюсь, так всего навидался. Мне нынче кудашевский староста говорил, у вас в лесу порубщика изловили. Небось приказчик и не доложил вам?
Балинский сконфузился.
— Ах, про это? Да, я знаю, мне говорили, но ведь это такой пустяк, и прежде бывало.
— Прежде что-то не слыхать было.
— Поощрять, конечно, нельзя. Я приму меры. Думаю созвать сходку, поговорить, объясню, что это не по-соседски…
— Понапрасну трудиться будете, Петр Александрович. Я уже дважды толковал миру, урезонивал по-всякому… Только лаются, как псы: ты, говорят, много захватил… Или насупятся, молчат, бороды прочь воротят. Так что бесполезно. Сейчас мужик остервенился, ярится на чужое, а тут еще дезертиры масла в огонь подливают — мутят, на нас натравливают. Теперь и в своем лесу не будешь знать, как к ним подступиться — этих самых винтовок, ливольвертов, патронов навезли полны деревни. Ниже по реке, за шлюзами, среди бела дня едут обозом в помещичьи рощи с пилами да топорами, рубят, что хотят.
Два года назад — как раз об эту пору — компания городских купцов предлагала Балинскому купить у него имение на хороших условиях. Он их слушать не стал, а надо было! Вот Елена Андреевна развязалась со своим Первином и спокойно проживает в Петрограде, вдали от всех этих бедственных событий, налетевших на мирную усадьбу черным вихрем.
Всем известно было, что Буров считает себя жертвой генеральши, будто бы знавшей о надвигающемся лихолетье и оставившей его в дураках! Несмотря на накопленный миллион, Николай Егорыч оставался мужиком, а любой мужик всегда твердо знает, что господам только и заботы, как обхитрить темный деревенский люд. Петра Александровича это возмущало. Тем более он должен был расстроиться, поймав себя на сожалении, что не продал вовремя имения. Жалеть о том, что не пришлось оставить на бобах купцов — тому ли учили понятия о честности, усвоенные с детства? Ожидание разорения спугнуло принципы… Балинский встряхнулся и веско заговорил:
— Полагаю, что подобные незаконные действия не могут быть допущены в благоустроенном государстве. Поверьте, Николай Егорович, правительство примет меры…
— Эх, Петр Александрович, скажу по-мужицки, прямо — не на кого надеяться, окромя как на себя! Армия уже домой потекла, ее не удержишь. Каждый солдат к земле рвется, все боятся, как бы думские не обманули. Коли мы сами себе не поможем, мужики нас отсюда вытряхнут, это как пить дать — что меня, то и вас, старинных господ.
Буров заговорил напористо, с яростью повторяя один и тот же взмах правой руки, точно отрубал топором.
— Ну, положим, — не очень уверенно возразил Балинский, — распоряжаться будет Учредительное собрание. Оно не допустит, чтобы разоряли крупные хозяйства. Экономика России…
— Это вы хоть и образованный, а вовсе без понятия говорите! — взорвавшись, грубо вскричал Буров. — Да ведь поймите — с этой учредилкой так затянули, что от нее проку не будет — упустили время! Теперь не миновать промеж себя драться.
Олег Васильевич Волков — русский писатель, потомок старинного дворянского рода, проведший почти три десятилетия в сталинских лагерях по сфабрикованным обвинениям. В своей книге воспоминаний «Погружение во тьму» он рассказал о невыносимых условиях, в которых приходилось выживать, о судьбах людей, сгинувших в ГУЛАГе.Книга «Погружение во тьму» была удостоена Государственной премии Российской Федерации, Пушкинской премии Фонда Альфреда Тепфера и других наград.
Рассказы Олега Волкова о Москве – монолог человека, влюбленного в свой город, в его историю, в людей, которые создавали славу столице. Замоскворечье, Мясницкая, Пречистинка, Басманные улицы, ансамбли архитектора О.И. Бове, Красная Пресня… – в книге известного писателя XX века, в чьей биографии соединилась полярность эпох от России при Николае II, лихолетий революций и войн до социалистической стабильности и «перестройки», архитектура и история переплетены с судьбами царей и купцов, знаменитых дворянских фамилий и простых смертных… Иллюстрированное замечательными работами художников и редкими фотографиями, это издание станет подарком для всех, кому дорога история Москвы и Отечества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автором и главным действующим лицом новой книги серии «Русские шансонье» является человек, жизнь которого — готовый приключенческий роман. Он, как и положено авантюристу, скрывается сразу за несколькими именами — Рудик Фукс, Рудольф Соловьев, Рувим Рублев, — преследуется коварной властью и с легкостью передвигается по всему миру. Легенда музыкального андеграунда СССР, активный участник подпольного треста звукозаписи «Золотая собака», производившего песни на «ребрах». Он открыл миру имя Аркадия Северного и состоял в личной переписке с Элвисом Пресли, за свою деятельность преследовался КГБ, отбывал тюремный срок за изготовление и распространение пластинок на рентгеновских снимках и наконец под давлением «органов» покинул пределы СССР.
10 декабря 2015 года Петр Яшек прибыл в аэропорт столицы Судана города Хартум, чтобы вылететь домой, в Чешскую Республику. Там он был задержан суданской службой безопасности для допроса о его пребывании в стране и действиях, которые, в случае обнаружения, поставят под угрозу преследуемых христиан, с которыми он встречался. После задержания, во время продолжительных допросов, Петр понял, что в ближайшее время ему не вернуться к своей семье… Вместо этого Петру было предъявлено обвинение в многочисленных особо тяжких преступлениях, и он был заключён в тюрьму на 445 дней — только за то, что предоставил помощь христианам, преследуемым правительством Судана.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.
Книга А. Иванова посвящена жизни человека чье влияние на историю государства трудно переоценить. Созданная им машина, которой общество работает даже сейчас, когда отказывают самые надежные рычаги. Тем более странно, что большинству населения России практически ничего неизвестно о жизни этого великого человека. Книга должна понравиться самому широкому кругу читателей от историка до домохозяйки.
Книга рассказывает о жизни и творчестве ленинградского писателя Льва Канторовича, погибшего на погранзаставе в первые дни Великой Отечественной войны. Рисунки, помещенные в книге, принадлежат самому Л. Канторовичу, который был и талантливым художником. Все фотографии, публикуемые впервые, — из архива Льва Владимировича Канторовича, часть из них — работы Анастасии Всеволодовны Егорьевой, вдовы писателя. В работе над книгой принял участие литературный критик Александр Рубашкин.