И вот тут-то и случилось самое главное.
В потоке извинений Ольга внезапно услышала:
— Вы будете встречаться только с левым краем, мы нарочно вызвали вас к нему в учреждение, чтобы всем было известно о ваших с ним деловых отношениях…
Ольга похолодела. Она бросила взгляд на своего соседа. Но тот уже не смотрел на нее, в это мгновение его ужасно обеспокоил прорыв игроков немецкой команды, он даже подался всем корпусом вперед, прямо на головы зрителям, сидевшим во втором ряду, чем вызвал их возмущение и протест. Старый болельщик снова стал извиняться, а там и отругиваться, «это, мол, вам не танцкласс, а футбол»…
Ольга замерла. Она вся кипела восторгом, вся пылала: она нашла, она нашла! Нет, нет, — ее нашли, ее нашли! Ее нашли, и она нужна! Наконец начиналась настоящая жизнь, настоящая борьба! Все в ней пело, радость кипела в груди, и ей трудно было победить непреодолимое желание обнять этого старого рабочего, сидящего рядом, этого лжеболельщика футбола. Она смотрела на него, смотрела не отрываясь, до тех пор, пока не услыхала из-под его усов тихий, как вздох, шепот:
— Мы с вами больше не будем встречаться, так что не пытайтесь запомнить мое лицо и вообще смотрите на поле.
И он снова закричал, заорал на игроков, потому что в эту минуту немцы прорвались флангом, опять стали угрожать местной команде, и Миколайчик, мелькая своими разноцветными бутсами, уже бежал за немцами вдогонку на помощь своей защите.
До окончания матча сосед Ольги бросил ей еще несколько слов:
— Левый край — ваш групповой руководитель, каждое его поручение — приказ руководства. Выполнение обязательно.
— Встречаться с ним только в деловой обстановке в бургомистрате или на стадионе во время матча.
— В случае крайней необходимости установить связь — библиотека Короленко, библиотекарша Мария Викентьевна. Жить так, как жили до сих пор. Продолжать работать у майора.
Когда они выходили с толпой со стадиона, старый болельщик сзади вдруг крепко пожал Ольге локоть и затерялся в толпе. Больше Ольга его не видела. Миколайчик потом сказал ей, что это и был секретарь подпольного райкома партии. С Миколайчиком Ольга встречалась каждую неделю, а иногда и чаще.
Позавчера Миколайчик не явился на условленную встречу перед матчем сборной города с танкистами «Медведь». Из разговоров на стадионе Ольга поняла, что прошлой ночью в городе были произведены массовые аресты и всех арестованных гестаповские машины вывезли на рассвете в лесопарк.
Библиотекаршу взяли вчера вечером — после свидания со мной.
Ольга сказала мне об этом еще днем, когда мы, склонив головы, стояли у могилы ее матери. Могила была аккуратно убрана и вся покрыта цветами — красной геранью, белыми астрами и желтым бессмертником. У нищенок на главной аллее мы купили ведерко желтого просеянного песку и густо посыпали дорожку к дорогой могиле. Мать Ольги умерла, но принимала участие в борьбе: ее могила была явкой для подпольщиков.
Была ночь. Мы сидели втроем. Дети — Валя и Владик — спали в соседней комнате.
Ольга рассказала мне еще об одном поручении, которое она на днях получила от Миколайчика.
Майор Фогельзингер сперва был помощником коменданта города. Затем он руководил фронтовым ремонтом танков и бронемашин. Когда фронт отодвинулся на восток, майор стал начальником обороны города. Это была спокойная синекура для майора-инвалида, ветерана боев за Седан. Что было оборонять ему, когда фронт проходил по берегу Волги и в Харькове располагались только ремонтные команды, хозяйственные организации и лазареты, а партизанские отряды не отваживались появляться в большом городе, полном военных резервов?
Гитлеровцы подвигались вперед, но организовали и оборону. Крупные завоеванные города они превращали в крепости с круговой обороной. Они рвались к Кавказскому хребту, но, очевидно, допускали, что военное счастье может им изменить, и укрепляли города на Украине. Они это делали на тот случай, если бы советские войска, перейдя в контрнаступление, стали гнать их назад.
В этом случае победоносные советские части должны были получить от гитлеровцев груды развалин, на которые нельзя было бы опереться для развития наступательных операций. Коммуникации — железная дорога, телеграф, телефон, а также электростанции, предприятия и просто большие здания — все в этом случае, по немецкому плану, должно было взлететь на воздух. Везде были подготовлены гнезда для мин. Все мины должны были одновременно взорваться и стереть город с лица земли. По секторам подводка электрокабеля была уже готова. Производители работ сдавали ее начальнику обороны. Начальник обороны должен был соединить отдельные участки в общую сеть и в случае необходимости лично включить рубильник. Только майор Фогельзингер знал, где находится рубильник, только он располагал сводным планом электрической подводки к минам.
Подполью стало известно о подготовке взрывной сети. Решено было добыть план, чтобы обезвредить сеть и спасти город в минуту его освобождения. Ольга должна было сообщить Миколайчику, когда готовый сводный план будет у майора Фогельзингера.
Вчера майор Фогельзингер спрятал сводный план в сейф в своем кабинете.
