Избранное. Том второй - [180]

Шрифт
Интервал

Петрович зашевелился, и зашевелилась тайга, оторочившая деревню. Шелестя иглами, потягивались лиственницы, тряс шишками старый кедр, на котором очень удобно расположилась белка. Снизу, поводя ершистым хвостиком, на неё поглядывал молоденький бурундучок. А в логу ползали змеи, протыкались сквозь жухлые листья грибы, и где-то неподалёку стрекотала шумливая сойка. «Тин! Тин!» – самозабвенно наигрывал ручей, подле которого глухари наполняли песком зобы. Услыхав шорох нарты и хриплый дых оленей, они тяжело взлетели. Из лесу появился рослый старик. За ним, гулко топая, – молодой человек в очках. Весь вид его, загнанный и усталый, выражал беспредельное отчаяние. Ходок, видно, был не из лучших.

Перед сельсоветом, над которым вился дымок, молодой человек радостно вскрикнул и выронил очки. Разыскивая, наступил на них и раздавил оба стёклышка.

- Похоже, к завтраку поспели, – сказал он старику. – Я бы сейчас полбарана уговорил.

- Полбыка не хошь? – усмехнулся старик и, услыхав вынырнувший из-за распадка вертолёт, проворчал: – Черти с лыками не нас одних кликали. Как, внученька? – повернулся он к смуглой женщине, сидевшей в нарте. – Боль-то не донимает?

- Маленько больно, маленько нет, – глухо отозвалась женщина.

- Ну вот, всё у вас так, у северных... Терпи, соловушка! Боль-то желанная.

Говорят, раз в тысячу лет очень близко сходятся звёзды. И, верно, так же редко сходятся на земле люди. Они идут, летят, плывут навстречу друг другу, судьба к судьбе...

Вертолёт приземлился несколько раньше, чем старик выпряг оленей. Люк открылся, из него стремительно выпрыгнула молодая женщина в лётной форме.

- Наташка! Наташка! – завопил человек, бывший недавно в очках. – Это же моя Наташка!

- А, Вася! И ты здесь? Вот юла! Везде поспеваешь, – обнимая его, смеялась лётчица. Смеялась, а в уголках молодых глаз и подле рта вздрагивали мелкие, еле приметные морщинки.

- Такая у меня профессия.

Потом на реке раздалась песня. К берегу причалило судно. «Алёна» – было выведено на его бортах.

Отдать концы! – скомандовал смуглый кудрявый человек, стоявший в рубке.

- Есть отдать концы! – отозвались ему две чумазые девчушки.

- Тима! Тима! – выскочив на крыльцо, закричал Димка. Он только что читал художнику газетный очерк. Этот очерк написал молодой человек в очках, Вася Кузьмин. Очерк назывался «След Менурея».

Есть такая речка – Аган. Голубая, спокойная речка. Иных рек российских штук пять уместится в её приветливых берегах. Берега приветливы, а вон там грозное пламя. Там – гриб дымный: горит вырвавшийся на волю газ. И оттуда прилетел вертолёт. Там же Тэмня, муж Тидне, смуглолицей женщины на нарте. Жили до этого в тундре. Там хорошо, спокойно было. Зачем он уехал из тундры? Зачем устроился на буровую?..

Речка течёт как раз с Севера, собирая по пути в единое материнское русло младших сестёр и братьев. Ручьями, шумливыми потоками вырываются они из таёжных топей, тая в себе угрозу и бунт. Они ещё пахнут ржавой болотиной, чахлой дальней таёжкой, озёрами, через которые протекли, остудив жирующих карасей и наполнившись. Они то и дело пересекают оленьи тропы, начинающиеся на далёком Ямале, где когда-то жили счастливые Тэмня и Тидне. Потом сорвались и уехали в эти лесные края.

Тэмня в Варь-Ёгане. Там пожар. Тидне у деда жила, у Якова. У него и разыскал её Вася Кузьмин, прилетевший дня четыре назад, чтоб написать о старике очерк.

Поджидая Якова Ивановича, он дул вёдрами чай, слонялся по лесу или приставал с расспросами к женщине: расскажи про то, расскажи про это. Выпустив повизгивавших в неволе собак, Тидне убегала от него в тайгу. Тэмня, провожая её к деду Якову, велел побольше гулять, чтобы сын родился крепким. Она гуляла, а Вася маялся в одиночестве, сочиняя для газеты очередную свою поделку. Про Тэмню и Тидне он уж давно написал, хоть они об этом пока не знали. Именно этот очерк и читал Димка старому художнику. Там было много... если не вранья, то излишних красивостей. Но что написано, то написано...

«Тидне рвала голубику и пела, – читал Димка, развлекая художника. – О чём? Наверно, о том, что на белом свете тепло и ясно, что пахнет багульник и зеленеют травы. Что голубеют озёра, похожие на глаза русского охотника, и тихо-тихо звенят серебряные ключи. Так названивают в месяц большого мороза дальние звёзды. Что кроткое море, наползая на берег, бугрится, как сало под шкурой тюленя.

Вверху небо. И – вокруг небо. А под ним – земля, пёстрая, как бабушкина ягушка. Это вот – белый ягель, там – курень пахучей княженики. Около него кружит тропы беззаботный лепетун-ручей. За ними зыбун зелёный, а дальше коричневая проплешина вывернутой земли.

Здесь бушевал чёрный ветер, не зная, куда девать свою сердитую силу.

Чёрные, с раскосиной глаза Тидне хотят охватить мир до самого океана, до синих снежных гор, до обиталища белого медведя – где там! Велика тундра, а мир больше. Земля – важенка, тундра – олений детёныш.

Тидне смеётся. Тидне хлопает смуглой ладошкой о другую ладонь и, как мальчик один, как Тэмня, хмурит широкий лоб. Но хмурости нет. Лоб Тидне гладок. Два чёрных молодых месяца над чёрными молодыми глазами выгнули свои коромысла.


Еще от автора Зот Корнилович Тоболкин
Избранное. Том первый

В публикуемых в первом томе Зота Корниловича Тоболкина романах повествуется о людях и событиях середины XVII – начала XVIII веков. Сибирский казак-землепроходец В.В. Атласов – главный герой романа «Отласы». Он совершил первые походы русских на Камчатку и Курильские острова, дал их описание. Семён Ульянович Ремезов – строитель Тобольского кремля – главное действующее лицо романа «Зодчий». Язык романа соответствует описываемой эпохе, густ и простонароден.


Грустный шут

В новом романе тюменский писатель Зот Тоболкин знакомит нас с Сибирью начала XVIII столетия, когда была она не столько кладовой несметных природных богатств, сколько местом ссылок для опальных граждан России. Главные герои романа — люди отважные в помыслах своих и стойкие к превратностям судьбы в поисках свободы и счастья.


Пьесы

В сборник драматических произведений советского писателя Зота Тоболкина вошли семь его пьес: трагедия «Баня по-черному», поставленная многими театрами, драмы: «Журавли», «Верую!», «Жил-был Кузьма», «Подсолнух», драматическая поэма «Песня Сольвейг» и новая его пьеса «Про Татьяну». Так же, как в своих романах и повестях, писатель обращается в пьесах к сложнейшим нравственным проблемам современности. Основные его герои — это поборники добра и справедливости. Пьесы утверждают высокую нравственность советских людей, их ответственность перед социалистическим обществом.


Лебяжий

Новая книга Зота Тоболкина посвящена людям трудового подвига, первооткрывателям нефти, буровикам, рабочим севера Сибири. Писатель ставит важные нравственно-этические проблемы, размышляет о соответствии человека с его духовным миром той высокой задаче, которую он решает.


Рекомендуем почитать
Что мое, что твое

В этом романе рассказывается о жизни двух семей из Северной Каролины на протяжении более двадцати лет. Одна из героинь — мать-одиночка, другая растит троих дочерей и вынуждена ради их благополучия уйти от ненадежного, но любимого мужа к надежному, но нелюбимому. Детей мы видим сначала маленькими, потом — школьниками, которые на себе испытывают трудности, подстерегающие цветных детей в старшей школе, где основная масса учащихся — белые. Но и став взрослыми, они продолжают разбираться с травмами, полученными в детстве.


Черные крылья

История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков. Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке.


Автомат, стрелявший в лица

Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…


Сладкая жизнь Никиты Хряща

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Контур человека: мир под столом

История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.


Женские убеждения

Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.