Избранное. Романы - [241]

— Ну, раз уж приехали, то скажите: оправдываем ли мы ваше доверие?

— Наперед знаю, что оправдываете.

Сергей Петрович теперь довольно свободно говорил по-казахски и умел в традиционном духе поддерживать дружеский, шутливый разговор, столь распространенный среди казахов.

— А вы почему тут расположились? — полюбопытствовал Щербаков. — Что с вашей коровой?

Жайлаубай рассказал о приключениях сегодняшнего дня. Рассказ не удивил Сергея Петровича, он давно знал заботу Жайлаубая о скоте. Но вдруг этот старый и с виду простецкий человек начал делиться с ним неожиданно смелыми планами: дескать, хорошо бы перехватить овраги плотинами и задержать снеговые воды.

В беседе перешли на русский язык. Сергей Петрович переглянулся с Марияш.

— Хорошее предложение, займитесь этим делом, Марияш.

— По-моему, сначала нужно электрифицировать ферму и только потом браться за плотины, — возразила Марияш.

— Не такое уж большое дело электрификация, когда мы построили Каргрэс. Теперь справимся быстро. Электрификация высвободит у вас много рабочих, занятых сейчас на подсобных работах. Вот и поставьте их на строительство плотин.

— А я хотела перебросить их на уборку хлебов.

По своему обыкновению, Сергей Петрович сразу загорелся новым делом. Он горячо убеждал Марияш:

— И с уборкой справитесь. На помощь землекопам вышлем экскаватор. Я думаю, в этом году успеете возвести хоть одну плотину.

— Если пришлете экскаватор, то, конечно, справимся, — согласилась Марияш.

Вот уже второй год она управляла фермой и безукоризненно наладила хозяйство. Но личная жизнь Марияш по-прежнему была не устроена. Она отдохнула от пережитых потрясений, которые доставил ей Бейсек, пополнела, похорошела, но жила одиноко — избранник не находился. По крайней мере так думали о ней.

Щербаков с любопытством приглядывался к Жайлаубаю, словно впервые видел его. Наконец сказал:

— У нашего Жайлеке голова хорошо работает. Надеюсь, Марияш, вы цените это? О государственных интересах заботится.

— Если бы не ценили, не премировали бы. Вы же сами утверждаете эти премии. Товарищ Жайлаубай у нас день ото дня богатеет. Поговаривают, что в сберкассе у него чуть ли не сто тысяч рублей лежит. Это все от премий. Он каждый год перевыполняет план удоя молока. Увеличил стадо до ста пятидесяти голов!

— Почему же вы не представляете его к правительственной награде? — удивился Сергей Петрович. — Государство тоже награждает по заслугам.

— Я советовалась с Мейрамом Омаровичем, но он почему-то отмолчался, — ответила Марияш. — Вероятно, из деликатности: ведь Жайлаубай приходится ему дядей.

— Вы оформите документы. Я поддержу ваше ходатайство.

Сергей Петрович повернулся к Жайлаубаю:

— Перенесите, Жайлеке, теленка ко мне в машину. Мы сейчас поедем осматривать посевы и по пути завезем его на ферму.

Жайлаубай поплотнее укутал теленка в чапан, положил в машину. Он наказывал Марияш:

— Хорошенько держи его. А то он будет барахтаться и ослабнет. Когда привезете на ферму, сейчас же взвесьте. Пусть его запишут под кличкой Рыжая находка.

— Почему «находка»?

— А потому что я уже совсем отчаялся найти не только теленка, но и мать. И все-таки нашел. К тому же телушечка вся в мать. Как вылитая. Вот тебе и Рыжая находка.

Жайлаубай любил давать клички животным и был в этом деле непревзойденным мастером. Он самолично «крестил» большинство телят на ферме. Суббота, Весна, Майская бурая, Дождь, Красавица светлая, Франтиха… — какие только клички он не придумывал, и все не случайно, а смотря по характеру животных или глядя по тому, когда телята появились на свет.

Проводив машину, Жайлаубай сел на лошадь и двинулся не спеша к ферме, подгоняя идущую впереди корову. По дороге ему пришлось переехать через мостик. Посредине его зияла щель. Жайлаубай сокрушенно покачал головой.

— Оступится лошадь — ногу поломает. И никто не догадается починить!

Он пустил кобылу пастись, а сам принялся нарезать острым складным ножом ветви кустарника. Нарезал охапку, крепко перевязал их прутьями и забил щель.

— Вот и хорошо! — сказал он, удовлетворенно разглядывая дело рук своих и поглаживая бородку.

На ферму Жайлаубай вернулся уже за полдень. Возле коровника, где находились стойла, женщины доили коров. Жайлаубай ввел отысканную Рыжуху в коровник.

Здесь его встретила Шекер, сообщила:

— Теленка я взвесила. На три килограмма больше потянул, чем прошлогодний бычок от Рыжухи.

— Значит, и молока в этом году Рыжуха даст больше.

Они ввели Рыжуху в отделение для стельных коров. Пол здесь дощатый, ровный, много света, вентилятор гонит поток свежего воздуха, на стене висит градусник.

Шекер напоила корову, засыпала корм, потом сказала:

— Ты знаешь, приехали Жанабыл и Ермек. Надо бы их принять как положено.

— Где они сейчас?

— Осматривают ферму.

— Пожалуй, и Сергей Петрович заглянет к нам. А куда запропала Ардакжан?

— Повела гулять Болата. Боюсь, не напекло бы ему голову. Иди же скорее, похлопочи.

Но Жайлаубай поглаживал бороду и не торопился уходить. Все здесь радовало его глаз. Помещение высокое, светлое, стены внутри побелены. Вдоль стен устроены желоба для стока жидкости. У каждой коровы отдельное помещение. В стойлах кормушки и поилки. Двое рабочих подвешивали к потолку электрические провода. Скоро в стойлах зажгутся лампочки.