Избранное - [11]
К у з ь м а. Путаем? Это мы-то путаем? Растуды твою в бобовник! А «хайль» кто орал?! А по лесу кто шнырял? (Берте.) Не ты ли, ведьма, собрала их на шабаш?!
М и х а с ь. Спокойно, отец!
В а л ь т е р. У вас ужасные дороги. Мы заблудились. А в лесу наши ребята допустили шутку.
Н а д е ж д а. А может, хватит шуток, генерал? Или как вас…
В а л ь т е р (спокойно). Ошибаетесь, мадам. Генералом был мой брат Вальтер. А я — Отто. Барон Отто фон Кругер, коммерсант.
М и х а с ь. Вы уж лучше скажите, что вы близнецы с Вальтером…
В а л ь т е р. Так точно. А это Хайнц, внук Вальтера.
М и х а с ь. И сын оберштурмбанфюрера Клауса.
В а л ь т е р. Так точно. (Поворачивается к Берте.) А это…
М и х а с ь. Фрау Берту представлять не надо. Она не очень заметно постарела.
Б е р т а (подчеркнуто нагло). Спасибо.
Ф р и ц (щелкнув каблуками). Фриц Рунге. Сын оберштурмфюрера Ганса Рунге.
В а л ь т е р. Который был адъютантом Вальтера Кругера.
М и х а с ь. Я уже догадался.
К у з ь м а. До чего похож, а? Просто косточки собрал!
М и х а с ь (Вальтеру). Почему вы отклонились от туристического маршрута, и что привело вас к Святой кринице?
В а л ь т е р. Зов крови.
К у з ь м а. Чего?
В а л ь т е р. Фрау Берта хотела навестить могилу сына, а Хайнц и Фриц — могилы отцов. Полагаю, что наши чувства можно понять?
К у з ь м а (взрывается). Да мы в ваши могилы!.. Да мы их!.. Осиновый кол мы забили в ваши могилы! Еще в сорок четвертом!
Ф р и ц. Мы в этом убедились, хотя и раньше были наслышаны о вашем варварстве.
Н а д е ж д а (не находит слов). Варварстве?! Нашем варварстве?! Вы еще смеете… о нашем варварстве?!
Х а й н ц. А казнь двух невинных немецких офицеров без суда и следствия вы хотели бы назвать чем-то иным?..
К у з ь м а (удивленно). Какая казнь? Что это он плетет?
Ф р и ц. Если мы здесь, то это означает только то, что Германия все помнит! Германия ничего не прощает!
М и х а с ь. И вы пожаловали сюда, чтобы объявить нам об этом?..
Х а й н ц. Наша сыновья память…
М и х а с ь (обрывает). Память фашистов о фашистах.
Ф р и ц. Если вам будет угодно — да! И не забывайте, что слово «фашист» у нас на Западе вызывает совсем не те эмоции, на которые вы рассчитываете.
М и х а с ь. Об этом мы помним всегда. А если оберабшнитсфюрер забыл, в каком месте надо искать кости своего сына и адъютанта, мы покажем. Надежда, подай черные тетради.
Надежда подает тетради.
К у з ь м а. Мы тоже все помним…
М и х а с ь (передает одну тетрадь Хайнцу). Читайте! И лучше, если вслух.
Х а й н ц. А что я, собственно, должен читать?
М и х а с ь. Протоколы партизанского суда над военным преступником Клаусом фон Кругером.
В а л ь т е р (заглянув в тетрадь). Какой-то детский почерк.
Н а д е ж д а. В протоколах — мой почерк. А в преступных делах Клауса Кругера — ваш почерк.
М и х а с ь. Кстати, партизанский трибунал вынес смертный приговор не только вашему сыну Клаусу, жене Берте, но и вам, генерал Вальтер фон…
В а л ь т е р (истерично). Я не генерал! Я не Вальтер! Я коммерсант Отто фон Кругер!
М и х а с ь. Следствие покажет…
В а л ь т е р. Какое еще следствие? Прошло сорок лет…
М и х а с ь. На наш счет к фашизму и к вам лично срок давности не распространяется.
В а л ь т е р. Слышали, и много раз. Я не Вальтер, а Отто. Понимаете?! Отто!
Сцена затемняется.
Та же изба в 1941-м. Но в ней появилось пианино, четыре кресла. Б е р т а делает примочки к лицу К л а у с а. В а л ь т е р гневно ходит из угла в угол.
Б е р т а. Это ужасно! За такие вещи следует четвертовать! Посмотри, Вальтер! Он же мог остаться без глаза! У нее не ногти, а ножи! А если инфекция?!
В а л ь т е р (категорично). Ему не следовало этого делать!
Б е р т а. Чего — этого?
В а л ь т е р. Того, на что он пошел. Приказом фюрера категорически запрещены половые связи с туземцами.
Б е р т а. Ты не прав, Вальтер. Солдат, а тем более офицер должен заботиться о своем здоровье. Долгосрочное воздержание вредно. Или, может быть, фюрер вместо женщин рекомендует теперь что-то иное?
К л а у с (целует мать в щеку). Браво, мутти!
В а л ь т е р. Молчать! Или я отправлю тебя под арест!
Б е р т а. Не свирепствуй, Вальтер. (Обнимает, ласкает мужа.) Мальчику хоть будет что вспомнить.
В а л ь т е р (смягчившись). А если бы она оказалась больной, заразной?
К л а у с. Мой генерал, она оказалась нетронутым цветком. В Германии это бывало случайностью, во Франции — исключением, а здесь — с первого раза. А первый раз не считается.
В а л ь т е р. Первый раз не считается, сказала дева Мария и разродилась Христом.
К л а у с. Мой генерал, ты изменишь тон, как только я скажу, что та, которую мы допрашивали, оказалась родной сестрой шарфюрера Дитриха Шварцмана.
Б е р т а (встревоженно). Вот как?!
В а л ь т е р (озабоченно). Ты шутишь?! Это, пожалуй, совершенно меняет дело!
К л а у с. Только потому, мой генерал, я запретил Гансу расстрелять отца Дитриха, который наверняка связан с бандитами.
Г а н с вводит Д и т р и х а. Он растерян и жалок. Вальтер долго рассматривает Дитриха.
Д и т р и х. Герр генерал… Я умоляю вас… Я…
В а л ь т е р (перебивает). Шарфюрер, я подозреваю ваших родственников и этого достаточно, чтобы отправить вас в концлагерь. За содеянное вы заслуживаете виселицы — скомпрометирована честь солдата фюрера!