Избранное - [194]

В девять часов утра 13 августа пронесся слух, что в районе Чжабэя началась стрельба. Я выбежал на улицу, пересек реку Сучжоу (на южной стороне моста отряды торговцев из концессии уже успели навалить мешки с песком и выставить караул, но пройти по мосту пока было можно) и поспешил по направлению к типографии издательства. Я хотел попытать счастья, выяснить, можно ли как-нибудь перевезти мои книги или хотя бы их часть. Еще более важным для меня было понять, действительно ли уже начались военные действия. На улице Хайнинлу я был остановлен: здесь могли проходить лишь грузовые машины по спецразрешениям, они привлекались большей частью для перевозки сырья и оборудования демонтируемых предприятий. На перекрестке скопилось множество народу. Многие, как и я, хотели забрать свои вещи, но большинство, кажется, вышли просто поглазеть на происходящее. Вытянув шеи, они смотрели вдаль, где уже поднимался столб дыма, гадая, на каком складе вспыхнул пожар. Вдруг, услышав звук пулеметной очереди из парка Хункоу, людские массы встрепенулись, радостно запрыгали, захлопали в ладоши, словно случилось радостное событие.

Вечером зашел Чжэн Чжэньдо. Он принес надежные вести из городской управы: там приняли решение об открытой политике в отношении народных движений за освобождение родины. Любым организациям подобного толка теперь достаточно было лишь зарегистрироваться в управе и можно было начинать деятельность. Он также сообщил, что журнал «Вэньсюэ» скоро прекратит существование.

14 августа, в субботу, как обычно, состоялся товарищеский ужин. Словно подозревая, что это может быть последней предвоенной встречей, не сговариваясь, пришли все. Количество народу превысило все ожидания — пришлось дополнительно накрыть целый стол. Большинство уже знало, что городская управа сняла запрет на деятельность за освобождение родины, поэтому разговор за столом шел вокруг дальнейших задач деятелей литературы и искусства. Я считал, что в столь значимое время мы все должны быть готовы взять в руки оружие, однако сейчас мы не требовали от писателей и деятелей искусства менять кисть на винтовку — во время антияпонской войны фронт литературы и искусства был не менее важен, чем поле брани. Нашим оружием была кисть, мы должны были отразить ею героизм наших солдат в антияпонской войне, призвать четыреста миллионов соотечественников к защите родины, разоблачить подлую сущность предателей и вражеских прихвостней. Наше рабочее место не должно ограничиваться только кабинетными покоями, наш пост — на передовой, в группах художественной самодеятельности, передвижных театральных труппах, на заводах и т. д. Таким образом, нам необходимо влиться в бурный поток современности, нести литературу и искусство в массы, помогать им осознать значимость народного сопротивления, создать, по сути, новый облик литературы и искусства освободительной борьбы. Что касается массовых изданий, все понимали, что, независимо от прекращения или продолжения выпуска таких крупных журналов, как «Вэньсюэ» или «Чжунлю», нам необходимо срочно наладить выпуск издания малой формы, которое бы отвечало требованиям времени и могло максимально быстро донести клич литераторов. Меня посчитали нужным поставить во главе такого издания.

Я не мог пренебречь доверием друзей. В тот же вечер я предложил Фэн Сюэфэну отыскать Ба Цзиня[157], который полностью поддержал идею организации подобного периодического издания. Он сказал, что издательство «Вэньхуа шэнхо» («Культурная жизнь») уже решило закрыть журнал «Вэньцун» («Литературный сборник»), а Шанхайская издательская компания также прекратила выпуск журналов «Чжунлю» и «Ивэнь». В то время сложилась поистине парадоксальная ситуация: началась война, а литературный фронт трещал по швам! В таком положении он никак не мог себя проявить, а потомки наверняка во всем винили бы нас. Все издательства готовились к переезду, сбывали остатки, свертывали деятельность, а поэтому не могли взять на себя издание новых книг и периодики. Оставалось одно: на свои средства приступать к организации такого рода изданий. Хорошо еще, что мелкие еженедельники не требовали больших финансовых затрат: выпустил номер — если спрос велик, можно отпечатать дополнительный тираж. Фэн Сюэфэн тогда сказал: «Это очень хороший способ. Почему бы нам не начать эту работу при поддержке сотрудников этих четырех изданий — «Литературы», «Потока», «Литературного сборника», «Переводной литературы»? Почему бы нам не найти в них финансовую опору? Можно пойти еще дальше: писать без выплаты вознаграждения. Что касается будущего названия, мы уже обдумали — для начала вполне подойдет «Нахань» («Клич»). Написание слова к читателям по поводу выхода первого номера я беру на себя. Сейчас же прежде всего надо спросить согласия редакторов этих журналов Ван Тунчжао, Ли Левэня, Цзинь И и Хуан Юаня».

Вечером я отправился домой к Ли Левэню. На другой день отыскал Ван Тунчжао в издательстве «Вэньсюэ». Тот как раз собирался передавать гранки журнала Фу Дунхуа. Прежде Фу, прослышав, что «Вэньсюэ» будет закрыт, решил сам продолжить его выпуск, выпросив у прежних издателей готовые гранки. Ван Тунчжао и Ли Левэнь поддержали предложение о совместном издании еженедельника «Клич» на средства сотрудников. Затем я предложил, чтобы каждый из редакторов подготовил статью для первого номера журнала.