Избранное - [5]

Народ стал молча расходиться. Одни из уважения к советнику, другие из осторожности: дураки они, что ли, торчать здесь? Еще, чего доброго, в свидетели потянут!

Наконец не осталось никого. Советник подошел к Ти Фео и легонько потряс его за плечо:

— Ну зачем так шуметь, старший брат?

Ти Фео приоткрыл глаза.

— Умираю, — простонал он, — вы с сынком меня доконали. Но теперь придется раскошелиться, да еще в тюрьме посидеть.

Советник как ни в чем не бывало рассмеялся. Никому и в голову не пришло бы заподозрить, что этот смех вынужденный. Не зря, видно, говорили, что он стал влиятельным человеком главным образом благодаря уменью владеть собой при любых обстоятельствах.

— Тоже скажешь! С чего умирать собрался? Кто тебя трогал? Человек не лягушка, не просто его убить! Да ты, я смотрю, пьян. — И тут же совсем другим голосом спросил: — Когда вернулся в деревню, почему сразу к нам не зашел? Ну, пойдем в дом, выпьем чаю… Однако Ти Фео не двигался с места.

— Вставай же! Попьем чаю, не торопясь все обсудим… Зачем шуметь, народ собирать? Злым языкам на потеху? Вот незадача, — продолжал советник, — был бы я дома, разве случилось бы такое? Мужчины всегда сумеют договориться. Во всем виноват этот мальчишка, мой сын. Горячится, болтает первое, что на ум приходит. А ведь вы с ним дальняя родня.

Ти Фео в жизни не слыхал о таком родственнике, но слова советника ему польстили. Он медленно приподнялся, всем своим видом давая понять, как ему больно пошевелиться. Советник понял: Ти Фео сдался. Он подмигнул сыну и гаркнул:

— Ты еще здесь?! Натворил дел, черт бы тебя побрал! Что стоишь, дубина? Распорядись, чтобы приготовили чаю, живо!

Советник помог Ти Фео встать, повторяя ласковые слова, а тот в это время соображал, стоит ли принимать неожиданное приглашение. Хмель уже изрядно выветрился. Вокруг стало тихо, никто не шумел, не кричал, и у Ти Фео пропала охота скандалить.

От ласковых речей советника Ти Фео расчувствовался. Куда девалась его недавняя воинственность! Один на один со своим врагом Ти Фео чувствовал себя неуверенно. Смутный страх, связанный с воспоминаниями далекого прошлого, внезапно закрался в душу. Он понял, что хватил через край. Подумать только, с кем связался! С самим советником Киеном! Ведь еще прадед его управлял деревней и всем тонгом. Потом дед и отец… Несмотря на страх, Ти Фео ощутил прилив гордости. В самом деле, кто он такой, чтобы тягаться с Киеном, человеком известным и уважаемым не только в деревне, но и за ее пределами? Ведь у него, у Ти Фео, в деревне нет ни родных, ни друзей — никого, кто мог бы за него вступиться! И вот он не побоялся бросить вызов влиятельному богачу. Хотелось бы знать, кто из односельчан, а их здесь целых две тысячи, решился бы на такое? Нет, он не станет раскаиваться, даже если бы ему пришлось ответить головой…

Впрочем, голове его, по всей видимости, ничто не угрожало. Советник, этот огнедышащий дракон, не только проглотил оскорбления, но еще раздобрился, приглашает Ти Фео в дом. «Что ж, — подумал Ти Фео, — можно и пойти…» Но затем снова заколебался: а если ему подстраивают ловушку? Может, старая лиса нарочно заманивает в дом, чтобы рассчитаться с ним? Киену ничего не стоит подсунуть Ти Фео какие-нибудь вещи или украшения жен, а потом созвать народ и при всех обвинить в краже. Ти Фео скрутят и изобьют до полусмерти. Что тогда? Киен старая каналья, с ним держи ухо востро. Только дурак добровольно полезет в пасть тигру. Не лучше ли все-таки остаться здесь? Можно еще покататься по земле и поорать во все горло… Но, поразмыслив, Ти Фео решил, что проку от этого не будет. Ведь только что по первому слову советника народ тотчас же разбежался по домам. Кричи не кричи, никто и носа не высунет. Да и на трезвую голову не очень приятно резать стеклом собственную физиономию. «Ладно, — сказал себе Ти Фео, — пойду, а там — что будет. Если уж рисковать головой, так лучше в доме советника, чем на улице. В крайнем случае посадят в тюрьму, а к тюрьме не привыкать… Была не была, схожу!..»

Однако, войдя в дом, Ти Фео убедился, что страхи его напрасны. Советник и в самом деле захотел пойти на мировую. Долгий жизненный опыт научил советника, что опасаться следует, во-первых, людей с сильным характером, а во-вторых, бродяг, которым все трын-трава. Ти Фео опасен потому, что терять ему нечего. Так стоит ли связываться с проходимцем? Главное — уметь лавировать. Когда можно — нажать, а нельзя — уступить. К каждому человеку нужен особый подход. Кто этого не понимает, да еще волю чувствам дает, очень скоро останется без гроша… Вот истина, которую советник постоянно внушал сыну. И если бы не отец, не бывать Кыонгу старостой, потому как характер у него был резкий и вспыльчивый. Советник был уверен: умри он сейчас — и недруги отнимут у сына должность.

Говоря по правде, даже ему самому, с его опытом и знанием жизни, не так-то просто быть начальником тонга. Народу больше двух тысяч, до города далеко… Что далеко — это, конечно, хорошо: руки развязаны. Но только простаки могли думать, что начальник знай себе сидит на циновке, а денежки ему со всех сторон так и несут.