Избранное - [44]
Ну да, конечно. Обычное словоблудие! «Нынешние тяжелые времена», «Трудные условия на море». Бесспорно. «Хлеб наш насущный». Гм. И вдруг… «Даниил во рву львином». А почему бы и нет? «Львы его не тронули». Да неужели? «И те люди, которые ныне бороздят соленые морские просторы, бросаются, как Даниил, в ров львиный. Но они всего-навсего слабые люди, они не обладают пророческим даром, не могут заклинать львов, они становятся жертвами разъяренных диких зверей». А! «Но ни один волос не упадет без…»
Ну и чепуха!
«И этот юноша, возможно, избавлен от чего-то худшего».
Резюме: бог посылает свои беспомощные, лишенные пророческого дара создания в ров львиный, чтобы избавить их от чего-то худшего! Спасибо, пастор Кьёдт, спасибо!
А затем последовали нелепые сентиментальные слова, обращенные к родственникам. Сколько горя и испытаний. Болезнь отца. Некстати рассказанная история о том, что Иисус исцелил женщину, одержимую нечистым духом. Смерть матери от рака. Младшую дочь бог лишил разума. Но она, возможно, счастливее многих из нас. Фу, какая безвкусица! Не скажет ли он чего-нибудь и о том, что старшая дочь усата? Нет, обошлось.
А потом наконец беспомощное заключение, полное повторений и без какой-либо изюминки. А ведь подумать только, что можно было сказать по такому случаю! Могила неизвестного солдата! Обвитые траурным крепом игрушечные корабли, исполненные горя по поводу гибели своего большого собрата в безжалостном море! Огромное спасибо, спасибо, Кьёдт, ставлю отметку «удовлетворительно».
— Прекрасная речь! — прошептала фру Скэллинг.
Редактор чуть-чуть отодвинулся от жены. Хор англичан запел псалом «Abide with me»[9]. Потом вступили школьники — «Воздадим хвалу милости господней».
Затем моряки в синих шевиотовых костюмах, держа фуражки со сверкающими козырьками в руках, медленно вынесли гроб. Среди них — Юханнес Эллингсгор, капитан второго катера Оппермана «Гризельдис». Он шел впереди, рядом с Фредериком. За ними Сильвериус и остальные уцелевшие с «Мануэлы». Церковь медленно пустела. Англичанин заиграл на органе бурную мелодию Иоганна Себастьяна Баха. За его спиной стоял Грегерсен, местный органист, и внимательно и растерянно смотрел на трудный нотный текст.
Никогда в Королевской гавани не видели более длинной похоронной процессии, она растянулась от церкви в самой глубине залива до кладбища по другую сторону Большой реки. Не будет преувеличением сказать, что все население Змеиного фьорда, все, кто только мог двигаться, шли в этой процессии. Все школьники, вся молодежь из Христианского союза и из Национального союза «Вперед», крестьяне в национальных костюмах с серебряными пуговицами и в шлемовидных шапках, крестьянки в черных платьях и платках, моряки в фуражках с блестящими козырьками, судовладельцы и торговцы в толстых пальто и в перчатках, офицеры и солдаты в парадной форме. Директор банка, аптекарь, оптовик Свейнссон — в цилиндрах. Только доктор Тённесен, этот странный, самоуверенный человек, шел в обычной серой шляпе. Опперман же, конечно, был в блестящем шелковом цилиндре. Он шел впереди всех, будто один из ближайших родственников. На сестрах Ивара были старомодные черные платки, почти целиком скрывавшие лица. Отец Ивара выглядел больным, шел словно лунатик, глаза у него потухли, руки висели как плети. Жалкий вид!
Редактору Скэллингу и его супруге не повезло: они шли в самой гуще толпы, не видя ничего, кроме спин шагавших перед ними людей. А сзади еще напирали члены молодежного союза «Вперед», которые обязательно хотели пробраться к могиле. Редактор шепотом пытался воздействовать на торопливых молодых людей, но остановить их было невозможно. Они были вежливы, но непреклонны. Им нужно было собраться у могилы и спеть песню Бергтора Эрнберга. Постепенно в гуще толпы образовался проход, и редактор с супругой воспользовались этим, чтобы найти себе место получше. Им удалось наконец подойти к самой могиле. Здесь собрались члены союза молодежи. Белые листки бумаги ярко выделялись на фоне черных одежд. Певцы уставились на взволнованное лицо Бергтора. Скальд был в национальном костюме.
— Идиот! — шепнул редактор жене.
Он обернулся и посмотрел в другую сторону. Серебристые ветви облетевших кладбищенских деревьев и кустов сверкали, освещенные бледным морозным солнцем. Кучка непобедимых маргариток бодро тянула вверх свои веселые головки. Изо ртов поющих школьников шел пар, воздух был наполнен дыханием толпы, запахом одежды, в который вплетался аромат духов, запах нафталина и кожаных переплетов псалтырей. И вдруг сильно запахло спиртом. Редактор обнаружил, что запах исходит от Тюгесена, который стоял сзади и пел. Этот пьянчуга обладал красивым, звучным голосом, в его пенье слышалась странная, волнующая боль. Мюклебуст, норвежский судовладелец, стоял рядом с ним. Он не пел. Его крупное морщинистое лицо было искажено. Он плакал. О, господи!
Наконец длинный псалом окончился. Головы обнажились, три лопаты земли упали на крышку гроба, издав знакомый глухой звук невозвратимости. Мюклебуст громко всхлипывал. Чужой человек был единственным, кто не владел собой. Это заражало, редактор сам смахнул слезу, когда читались слова молитвы о хлебе насущном. «Хлеб наш насущный даждь нам днесь!» Да, хлеба в эти времена предостаточно, но он достается ценой человеческих жизней и горя. Он упомянет об этом в очерке об удивительно пышных похоронах. Но не значит ли это лить воду на мельницу маленького зловредного наборщика Енса Фердинанда? А может быть, и доктора Тённесена, ибо этот человек, судя по слухам, придерживается, мягко говоря, пикантных, прямо-таки большевистских взглядов на общество. Хоть он и сын профессора. Нет, в конце концов, не одни моряки добывают хлеб насущный, большую роль играют судовладельцы, ведь они рискуют и судами, и деньгами, и, как это ни парадоксально, за изобилие хлеба насущного следует благодарить войну. «Одному — смерть, другому — хлеб» — говорит старинная мудрость. Вот в чем дело, таков безжалостный закон, основной закон жизни…
Издательская аннотация 1988 года: "В романе известного датского писателя изображена жизнь капиталистического портового города на Фарерских островах в годы второй мировой войны. Показана неуверенность трудового народа в завтрашнем дне в условиях эксплуататорского общества. Произведение проникнуто тревогой за будущее человечества". Содержание: — Вильям Хайнесен. «Черный котел» (роман, перевод Н.И. Крымовой), стр. 3-253 — И. Куприянова. «Роман "Черный котел" и его автор» (статья), стр. 254-261.
Сборник знакомит с творчеством выдающихся представителей современной прозы Дании. В. Хайнесен — один из корифеев национальной литературы XX в — строит свое произведение, давшее название сборнику, как воспоминания умудренного жизнью человека о годах детства. Ф. Сэборг в гротескно-сатирических тонах рисует разлад героя с окружающим его буржуазным обществом. В повести М. Кристенсен речь идет о неустроенности и трагической безысходности существования человека в условиях капиталистической действительности.
Цикл «Маленькие рассказы» был опубликован в 1946 г. в книге «Басни и маленькие рассказы», подготовленной к изданию Мирославом Галиком (издательство Франтишека Борового). В основу книги легла папка под приведенным выше названием, в которой находились газетные вырезки и рукописи. Папка эта была найдена в личном архиве писателя. Нетрудно заметить, что в этих рассказах-миниатюрах Чапек поднимает многие серьезные, злободневные вопросы, волновавшие чешскую общественность во второй половине 30-х годов, накануне фашистской оккупации Чехословакии.
Настоящий том «Библиотеки литературы США» посвящен творчеству Стивена Крейна (1871–1900) и Фрэнка Норриса (1871–1902), писавших на рубеже XIX и XX веков. Проложив в американской прозе путь натурализму, они остались в истории литературы США крупнейшими представителями этого направления. Стивен Крейн представлен романом «Алый знак доблести» (1895), Фрэнк Норрис — романом «Спрут» (1901).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Творчество Василия Георгиевича Федорова (1895–1959) — уникальное явление в русской эмигрантской литературе. Федорову удалось по-своему передать трагикомедию эмиграции, ее быта и бытия, при всем том, что он не юморист. Трагикомический эффект достигается тем, что очень смешно повествуется о предметах и событиях сугубо серьезных. Юмор — характерная особенность стиля писателя тонкого, умного, изящного.Судьба Федорова сложилась так, что его творчество как бы выпало из истории литературы. Пришла пора вернуть произведения талантливого русского писателя читателю.
В настоящем сборнике прозы Михая Бабича (1883—1941), классика венгерской литературы, поэта и прозаика, представлены повести и рассказы — увлекательное чтение для любителей сложной психологической прозы, поклонников фантастики и забавного юмора.
Чарлз Брокден Браун (1771-1810) – «отец» американского романа, первый серьезный прозаик Нового Света, журналист, критик, основавший журналы «Monthly Magazine», «Literary Magazine», «American Review», автор шести романов, лучшим из которых считается «Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы» («Edgar Huntly; or, Memoirs of a Sleepwalker», 1799). Детективный по сюжету, он построен как тонкий психологический этюд с нагнетанием ужаса посредством череды таинственных трагических событий, органично вплетенных в реалии современной автору Америки.
Грозное оружие сатиры И. Эркеня обращено против социальной несправедливости, лжи и обывательского равнодушия, против моральной беспринципности. Вера в торжество гуманизма — таков общественный пафос его творчества.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
Веркор (настоящее имя Жан Брюллер) — знаменитый французский писатель. Его подпольно изданная повесть «Молчание моря» (1942) стала первым словом литературы французского Сопротивления.Jean Vercors. Le silence de la mer. 1942.Перевод с французского Н. Столяровой и Н. ИпполитовойРедактор О. ТельноваВеркор. Издательство «Радуга». Москва. 1990. (Серия «Мастера современной прозы»).