Избранное - [17]
«Переход на чисто хозяйственный способ выполнения работ, не имея для этого ни достаточного оборудования, ни в особенности собственного технического персонала, я считаю мероприятием слишком рискованным и участвовать в нем не могу. Что касается американских инженеров, то у меня есть основания и в этом направлении не переоценивать положение… Я считаю, что положительные качества американских инженеров, то есть их организаторские способности, скорые темпы, усовершенствованные методы и приемы выполнения работ и т. д., у нас не могут быть проявлены в сколько-нибудь значительной мере, так как вследствие незнания местных условий, средств и возможностей роль американских инженеров в производстве сведется к беспочвенному командованию и заданиям, а осуществление этих заданий и, следовательно, ответственность за них будут лежать на нашей администрации и техническом персонале». Он не скрывал от меня, как он писал, что он очень устал, сомневается в правильности взятого курса и т. д.
Курс был взят нами правильный, и мы не меняли его. Вскоре Шахт написал мне: «Прибегать к помощи и техническим знаниям инженера Калдера до сего времени я не имел надобности и едва ли буду иметь». А Калдер и наш Горский действовали — они расставляли людей, проверяли залитые анкерные болты, все дни проводили на стройке. Силой вещей Шахт отбрасывался в сторону. Он выждал два дня и обратился к Калдеру:
«Подтверждая свое заявление начальнику Тракторостроя об освобождении меня от службы, прошу вас согласовать этот вопрос с начальником Тракторостроя и освободить меня от службы не позже 1 октября.
Инженер В. Ш а х т»
Калдер тотчас ответил:
«Sept. 17/29
Your resignation accepted as per your letter.
C a l d e r».
«Ваше заявление удовлетворить согласно вашему письму».
Шахт явно терял свои силы, он поспешно делал один ход за другим, еще пытался затруднять нам работу, но приказом № 141 я предложил ему сдать дела и имущество, находящиеся в его ведении. Игра была сделана. Шахт был сбит. Мы продолжали работу. Калдер стал главным прорабом, Горский — его помощником. Они нашли общий язык в работе, ладили между собой. На самой строительной площадке, среди шума и грохота, Калдер поставил свой маленький столик с чертежами и поднял над ним широкий зонт, который отбрасывал далеко от себя тень. Это была его контора, здесь мы встречались. Калдер намечал общую организацию работ, другой американский специалист — Сваджан, геодезист, — размечал площадку, Горский принял их принципы работы и проводил их в жизнь. К колышкам, при помощи которых производилась разметка цехов, приходилось ставить охрану — их неоднократно сбивали те, которые не соглашались с нашими темпами и методами работ, и те, которые работали «по-расейски».
«В двадцать восьмом году я приехал с артелью сезонников на Тракторострой и увидел бараки, столярку и две камнедробилки. Сообщения с городом еще не было. Две недели мы ходили пешком до города — тринадцать километров, потом проложили путь и пустили поезд. Я работал в бригаде плотников. Осенью мы начали строить сборочный и литейный цехи.
Однажды на строительство приехал представитель ЦК комсомола, он говорил об ударных бригадах и о соревновании. С его доклада я ушел домой захваченный мыслью об ударничестве.
Я создал ударную бригаду молодых плотников. Мы, ударники, строили кузнечный цех. Прораб сперва не доверял нам, говорил, что мы не доросли еще до ответственной работы; мы молчали и делали свое дело. Первая же наша работа показала, что мы хоть и молодые, да не уступим старикам. Мы делали траншеи. Первую траншею еле вытянули к сроку. Ребята еще не сработались, не было навыка, работа спорилась с трудом. Наверху, над нами, тянули конструкции, все шумело, гремело, грохотало; один парень не выдержал и ушел с работы. Вначале нас было тринадцать ребят, потом осталось семь. Но дальше пошло лучше. Первую траншею сделали за восемь дней, на вторую было дано шесть дней — сделали за четыре, а на третью задали четыре — мы сделали в два дня.
Когда приехали стекольщики, инженер Горский сказал нам:
— Завтра к десяти часам нужно сделать подмостки, иначе стекольщики останутся без дела и сорвутся темпы.
Мы поняли, что к нам стали относиться посерьезнее. Работу мы сделали, сделали в срок.
Я повел бригаду на прокладку труб. Дали десять дней сроку — мы выполнили в три дня. Затем мы перешли на настилку торцовых полов. Нас было семь человек, но мы сговорились с завкомом комсомола, и к нам прибавилось еще тридцать три человека. Всего в бригаде было двадцать шесть комсомольцев, остальные — беспартийная молодежь.
За настилку торцов мы дрались. Нам снова не хотели доверить эту работу. Но мы добились разрешения и заключили договор на соревнование со старыми, опытными рабочими. Условия договора были такие: старики работают восемь метров в день, но за ними подметают полы, выносят мусор и так далее, они стоят только на чистой работе. Мы же брали на себя и всю черную работу и настилку, но для начала — по пять метров в день. Первые дни шли туго. Вырабатывали по три метра, потом начали давать по пять метров, затем догнали до восьми метров, а впоследствии дотянули до семнадцати метров в день.
О тружениках, возрождающих послевоенный Донбасс, и о важной роли пропагандиста в организации их успехов.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).