Избранное - [45]
— Что прикажете, господин Космин? — спросил его заспанный кельнер с салфеткой, перекинутой через левое плечо.
— Счет!..
Уплатил. Сам не знает, сколько. Вслед ему послышался сиплый голос принца:
— Уф! Ну и дубина! Иди прямо! Марш! Прямо, цыпочка, а то уморишь меня!
— Кому это он? Мне! Не думаю, — бормотал Космин. — Какой артист!.. Какой большой артист — в своем роде!..
Он решил идти прямо и быстро. Даже речи быть не может, что он окажется таким трусом, чтобы бояться старика. Пусть тот только попробует! Он заскрежетал зубами, поднял и с размаху опустил кулаки, как будто ударяя кого-то. Кровь бросилась ему в голову.
Часам к двенадцати ночи Космин очутился у ворот и осторожно взялся за засов калитки. Немного повременил, затем с шумом растворил ее.
«Бояться старика… что за трусость!..»
На повороте улицы раздался пронзительный свист. Постовой полицейский. Слишком громко хлопнул калиткой? Впервые он так много выпил. Убежал из дома? Старик сказал что-нибудь? Да, и он прав, однако, как домовладелец, а не как человек… Он должен был узнать, это было неизбежно… А все же вино было плохое… Большое искусство предоставляет тебе дом, стол, удовольствие, деньги и положение в обществе… Кто в таком случае останавливается на полпути, тот дурак, который теряет все и остается ни с чем… Когда он уходил из ресторана «Констандин», должно быть в его адрес было сказано: «Не качайся, дубина! Иди прямо!..» Какой артист! Какой бессовестный!..
Постовой полицейский засвистел вторично. Космин вздрогнул, вспомнив, что он стоит в калитке.
Значит, ему страшно?.. Большое искусство требует храбрости, а он трус… Он — и трус?!.
Космин рванулся с места, словно впряженный в груженую повозку, сделал два шага и зашатался. Земля закружилась под ногами. Дрянное вино… А почему так поздно горит лампа в библиотеке? У старика свет… Возможно, он его ждет?.. (По всему телу пробежала холодная дрожь, и Космин начал приходить в себя…) А что, если он тихо, тихо, как кошка, незаметно подкрадется к освещенному окну?
Осторожно, на цыпочках, сдерживая дыхание, приближается он к стене. Прислушивается, останавливаясь на каждом шагу. Хотя страха нет, однако мысль, что старик может ждать его, была невыносима. На балконе второго этажа скрипнула дверь. Космин вздрогнул и прижался к стене. Кто-то вышел на балкон. Это не обман зрения. Кто-то шепотом спросил его: «Это ты?» Ее голос. Это Саша, как белеющее привидение. Космин вздрогнул, едва решившись оторваться от стены, и тихо ответил: «Да, это я, немного запоздал». — «Я ждала тебя, — шепнула Саша. — Но не будем долго говорить, подними платок, уходи, разверни его и прочти. Не теряй ничего». С балкона, рядом с каменными ступеньками лестницы, упал платочек. Саша исчезла, осторожно прикрыв за собой дверь.
Где пройти? Мимо окон библиотеки? Там свет. Спит ли старик? Поджидает его? Внутри свет, снаружи темно, конечно, он его не заметит. И все же лучше проползти на четвереньках. В темноте он похож на огромную лягушку. Он поднял платок и повернулся. Остановился у освещенного окна. Не взглянуть ли на миг внутрь, хотя бы одним глазом? Его охватило какое-то странное ощущение… Словно какая-то тяжесть пригибала его к земле, а невидимая веревка тянула его вверх, вверх к окну. Подняться хотя бы на миг, а затем убежать… Он больше не раздумывал. Словно прыгая с разбега через бездонную пропасть, он на секунду прильнул к стеклу. Один угол занавески был приподнят. Конечно, старик ждал его. Ему удалось подняться с кровати. Он теперь стоял посреди комнаты в длинной сорочке, из-под которой, как два кривых кола, торчали голые ноги. Старик облизывал пересохшие губы и, не отрываясь, смотрел на пистолет, лежащий на ночном столике. Вместо глаз два черных круга, две темные ямы. Он раскрыл рот. Космин ясно расслышал, как старик назвал его имя! «Ох! как все это ужасно!..»
Космин выскочил в ворота. Если бы он не боялся полицейского, дремавшего на углу улицы, то пустился бы бежать. Волнения и особенно страшные глаза старика потрясли его сознание. Но хмель овладел всем его телом. Руки дрожали; ноги до колен были как чужие, не слушались его. На улице Доамна Космину стало плохо… он прислонился головой к изгороди… «Слишком много выпили, господин», — раздался из темноты голос полицейского. Космин вздрогнул. На лбу выступила холодная испарина. Полегчало… Ему стало лучше, как после приступа лихорадки. Ощупав верхний карман сюртука и убедившись, что платочек Саши цел, Космин быстро пошел, не ответив ни слова полицейскому, который озабоченно спрашивал: «Господин, вам лучше?»
На проспекте у фонаря Космин развернул платочек. В платочке был конверт. Он разорвал конверт. Письмо и две бумажки по сто лей. Он быстро пробежал взглядом по неровным строкам с большими буквами. Саша писала, чтобы он повременил возвращаться домой; Малериан был в ярости, кричал, сломал несколько стульев. С револьвером в руке он заперся в библиотеке, угрожая, что «вместе с ним умрет и кто-то другой». Саша долго ждала его во дворе, не зная, что делать с «сумасшедшим». Дальше она сообщала, что от страха у Валерии начались судорога. В конце письма Саша требовала, чтобы Космин снял номер в какой-нибудь гостинице, а на другой день утром сообщил бы ей адрес. Дальше, после тысячи поцелуев, следовала приписка:
Роман повествует о жизни семьи юноши Николаса Никльби, которая, после потери отца семейства, была вынуждена просить помощи у бесчестного и коварного дяди Ральфа. Последний разбивает семью, отослав Николаса учительствовать в отдаленную сельскую школу-приют для мальчиков, а его сестру Кейт собирается по собственному почину выдать замуж. Возмущенный жестокими порядками и обращением с воспитанниками в школе, юноша сбегает оттуда в компании мальчика-беспризорника. Так начинается противостояние между отважным Николасом и его жестоким дядей Ральфом.
«Посмертные записки Пиквикского клуба» — первый роман английского писателя Чарльза Диккенса, впервые выпущенный издательством «Чепмен и Холл» в 1836 — 1837 годах. Вместо того чтобы по предложению издателя Уильяма Холла писать сопроводительный текст к серии картинок художника-иллюстратора Роберта Сеймура, Диккенс создал роман о клубе путешествующих по Англии и наблюдающих «человеческую природу». Такой замысел позволил писателю изобразить в своем произведении нравы старой Англии и многообразие (темпераментов) в традиции Бена Джонсона. Образ мистера Пиквика, обаятельного нелепого чудака, давно приобрел литературное бессмертие наравне с Дон Кихотом, Тартюфом и Хлестаковым.
Один из трех самых знаменитых (наряду с воспоминаниями госпожи де Сталь и герцогини Абрантес) женских мемуаров о Наполеоне принадлежит перу фрейлины императрицы Жозефины. Мемуары госпожи Ремюза вышли в свет в конце семидесятых годов XIX века. Они сразу возбудили сильный интерес и выдержали целый ряд изданий. Этот интерес объясняется как незаурядным талантом автора, так и эпохой, которая изображается в мемуарах. Госпожа Ремюза была придворной дамой при дворе Жозефины, и мемуары посвящены периоду с 1802-го до 1808 года, т. е.
«Замок Альберта, или Движущийся скелет» — одно из самых популярных в свое время произведений английской готики, насыщенное мрачными замками, монастырями, роковыми страстями, убийствами и даже нотками черного юмора. Русский перевод «Замка Альберта» переиздается нами впервые за два с лишним века.
«Анекдоты о императоре Павле Первом, самодержце Всероссийском» — книга Евдокима Тыртова, в которой собраны воспоминания современников русского императора о некоторых эпизодах его жизни. Автор указывает, что использовал сочинения иностранных и русских писателей, в которых был изображен Павел Первый, с тем, чтобы собрать воедино все исторические свидетельства об этом великом человеке. В начале книги Тыртов прославляет монархию как единственно верный способ государственного устройства. Далее идет краткий портрет русского самодержца.
Горящий светильник» (1907) — один из лучших авторских сборников знаменитого американского писателя О. Генри (1862-1910), в котором с большим мастерством и теплом выписаны образы простых жителей Нью-Йорка — клерков, продавцов, безработных, домохозяек, бродяг… Огромный город пытается подмять их под себя, подчинить строгим законам, убить в них искреннюю любовь и внушить, что в жизни лишь деньги играют роль. И герои сборника, каждый по-своему, пытаются противостоять этому и остаться самим собой. Рассказ впервые опубликован в 1904 г.