Избранное - [2]

Увлечение Ба Цзиня анархизмом не могло не сказаться на его творчестве. Причем не только на публицистике 20-х годов, в которой он в духе исповедуемого им учения критикует и буржуазное государство, и идею диктатуры пролетариата, и общественный строй в СССР. Следы этого влияния есть и в ранних художественных произведениях Ба Цзиня.

Думается, что к анархизму Ба Цзиня привели возраст, темперамент и обостренное нравственное мироощущение, исходящее из личного жизненного опыта осознание им несвободы человеческой личности в феодальном обществе. Юноше из зажиточной семьи мало приходилось сталкиваться с социальными проблемами в чистом виде. Но его собственная материальная обеспеченность рождала — сначала подспудно, потом осознанно — ощущение морального долга перед менее счастливым большинством соотечественников. Долг же, пользуясь словами юного Ба Цзиня, состоял в борьбе за создание «нового общества, в котором все люди будут наслаждаться и радоваться», а «зло сразу же исчезнет». Путь к такому обществу лежит через «освобождение от всех пут, через свободу воли», через отрицание «всех обязанностей, наложенных на индивидуума обществом, государством, религией и семьей». Практически речь шла о старом обществе, старом государстве, о традиционной патриархальной семье, но в идеале мыслилась человеческая общность без государства, без социальной иерархии, основанная на всеобщем имущественном равенстве. Достичь такого состояния можно благодаря социальной революции, осуществляемой через «прямые действия масс, без политических партий».

Привлекательность этих теоретических построений очевидна; их утопичность открывалась не сразу. Под воздействием анархизма какое-то время находились и куда более зрелые китайские деятели, нежели юноша из Чэнду. Пылкий, нетерпеливый, испытывающий чувство некоей вины за привилегированное положение своей семьи, Ба Цзинь увидел в анархистских теориях путь к скорейшему достижению социальной справедливости и освобождению индивидуума от оков традиционной идеологии и морали. При этом нельзя не согласиться с теми китайскими литературоведами, которые указывают, что цели борьбы и идеалы в конечном счете не разъединяли, а объединяли Ба Цзиня и его единомышленников с нарождавшимся коммунистическим движением в Китае, и последующая жизнь и деятельность писателя подтвердили это со всей убедительностью.

Параллельно с увлечением политикой росла и любовь к литературе. С китайской классикой юноша познакомился дома, теперь он соприкоснулся с новой, написанной на разговорном языке литературой. Ба Цзинь сразу же выделил полные суровой жизненной правды и психологической глубины рассказы Лу Синя, которого он неизменно называет первым из своих учителей — при том, что его собственная художественная манера резко отлична от лусиневской. В этом смысле ему, несомненно, ближе другой, иноплеменный его наставник — И. С. Тургенев. Список тургеневских творений, переведенных Ба Цзинем (в основном с английского), довольно внушителен: «Отцы и дети», «Вешние воды», «Новь», «Муму», стихотворения в прозе…[1] Этих так не похожих друг на друга писателей объединяет чуткое внимание к духовным процессам в современном им обществе, к нуждам и идейным поискам молодежи, возвышенное отношение к женщине.

Безусловное воздействие на становление Ба Цзиня как литератора оказали и Л. Н. Толстой («Я увидел в его творчестве прежде всего путь к правде и, следуя ему, взялся за перо»), и А. П. Чехов, которому китайский писатель посвятил исследование-эссе, выпущенное отдельным изданием в 1955 году. В последние десятилетия ему стал особенно близок А. И. Герцен — революционер, мыслитель, художник; свидетельством тому является выполненный Ба Цзинем перевод значительной части «Былого и дум». Конечно же, молодой писатель формировался не только под воздействием русской литературы, он вбирал в себя и европейскую классику, и достижения современной литературы Запада и Востока (особенно Франции и Японии). И все же, по признанию самого Ба Цзиня и многих его собратьев по перу (начиная с великого Лу Синя), русская, а позднее и советская литература имела для него особое значение. Тут, как говорится, ни убавить, ни прибавить, и дело не только в высочайших качествах русской классики, а в определенной схожести проблем, которые решали, с соответствующей дистанцией во времени, наши страны, наши общества.

В 1925 году Ба Цзинь получает аттестат зрелости и пытается поступить в Пекинский университет, но его не допускают к экзаменам из-за открывшегося туберкулеза. Пройдя в Шанхае курс лечения, Ба Цзинь в январе 1927 года уезжает во Францию для «более глубокого изучения» анархизма. В пути он пишет первое сравнительно крупное литературное произведение (отдельные стихотворения и эссе он публиковал и ранее). То были «Записи во время морского плавания» — прообраз его многочисленных появившихся впоследствии «путевых заметок». В «Записях» мы находим афоризм, который вправе считать одним из символов веры писателя: «Нет других способов спасения человечества, кроме сопротивления, протеста».

Поселившись в Латинском квартале, недалеко от Пантеона, Ба Цзинь живет уединенно — днем занимается самообразованием, вечерами посещает курсы французского языка. Но врачи запретили жить в Париже, пришлось перебраться на берега Марны, в городок Шато-Тьерри, где писатель прожил чуть больше года.