Избранное - [205]

Жена Мевлюда-эфенди, толстомясая Фикрийе, дочь хаджи из Хатыбского буджака, постоянно накручивала своего мужа: «Нет, ты только подумай! Одаджи Мехмед из Карачёрена выбился уже в начальники отдела. А в этом году, после победы на выборах сторонников Чизмеджи, еще выше подымай: помощник самого уважаемого господина мэра. Вшивого Мемо величают теперь Мех-медом-беем! Вот с кого бери пример, дуралей!»

Конечно, не всякому живущему в махалле Бейгюлю суждено подняться до столь высокого поста. И не всякий совет, к сожалению, исполним. Но Мевлюд-эфенди не мог не прислушиваться к словам своей жены…

В то время как с Мевлюдом-эфенди произошел сей прискорбный случай, начальник отдела по делам науки и техники — Невзад-бей — был на совещании. С его появлением все разговоры в собравшейся у кабинета толпе сразу прекратились. А когда подошел и сам уважаемый господин мэр — Хайри-бейэфенди, муж младшей дочери Чизмеджи, доктор прав (эту степень он получил в Италии), — смолкли не только все перешептывания, но даже и шорохи. Господин мэр остановился рядом с Невзадом-беем и внимательно посмотрел на глаза Мевлюда-эфенди: жив ли, нет ли. Убедившись, что жив, он обратился к начальнику отдела:

— Не повезло бедняге: удар. Позвоните главному врачу больницы. Я знаю, у них там всегда полно, но пусть они найдут место для Мевлюда-эфенди. Скажите, это моя личная просьба. И домой позвоните. Постарайтесь успокоить Фикрийе-ханым.

Муниципалитет кормит множество людей: тут работают рядовые чиновники, их начальники, одаджи, секретари, уборщики, вахтеры. Нет ничего удивительного в том, что уважаемый господин мэр знает простого одаджи, но никто не задавался вопросом, откуда он может знать и его жену Фикрийе, живущую в Бейгюлю. Однако в этом, если поразмыслить, тоже нет ничего удивительного. Все они были рыбами, обитающими если и не в одном море, то, уж во всяком случае, в одном океане. Пути их часто пересекались. Здесь собрались самые ловкие, увертливые и быстроплавающие рыбы. Но одни сильнее, другие слабее. А закон природы гласит: «Сильные поедают слабых». Жертвой этого закона и стал Мевлюд-эфенди.

С пронзительным, как у пожарной машины, воем примчалась «скорая помощь». Тут же появился санитар с двумя носильщиками — все в белых передниках. Действовали они с такой поспешностью, будто больного предстояло отвезти на срочную операцию. Как выяснилось, им сообщили, что начальник отдела по делам науки и техники Невзад-бей упал в обморок. А тут хоть и удар, но с простым одаджи! Что поделаешь? И на военных маневрах случаются ошибки. Впрочем, с точки зрения общечеловеческой и даже сугубо медицинской все больные требуют одинакового внимания, независимо от своего служебного положения.

— Быстрее, быстрее! — подгоняли друг друга носильщики. Как только санитар проверил частоту пульса, они схватили Мевлюда-эфенди за плечи и ноги, положили на носилки, с возгласом «бисмиллях» подняли их за ручки и ринулись вниз по лестнице. Преодолевая дорожные заторы и пробки, «скорая помощь» понеслась в больницу. Первоначальное обследование произвел сам главный врач, с помощью нейрохирурга Кямиля-бея. Больному тотчас ввели сыворотку и оставили его в покое.

Тем временем толпа перед кабинетом начальника отдела быстро редела. Начальник тут же назначил новым одаджи Фетхи Гюля.

— Временно, — сказал он, — пока Мевлюд-эфенди не выздоровеет.

— Иншаллах, вылечится, господин начальник, — почтительно отозвался Фетхи Гюль. Но за всю свою долгую жизнь он еще ни разу не видел человека, который полностью оправился бы от паралича. Возможно, его подлечат уколами, таблетками, электрошоком, но уж одаджи ему больше никогда не работать — не только у начальника отдела по делам науки и техники, но и в любом другом месте.

— Укоротился фитиль жизни нашего товарища, — вздохнул Фетхи Гюль, — да пошлет ему Аллах хорошую пенсию! — И он привычно отбарабанил «Фатиху»[109].

Мевлюд-эфенди был человеком тихого, спокойного нрава — кто бы мог подумать, что с ним стрясется подобная беда? Родом он из пригородной деревушки Эвдиреше. После того как переехал в город, много лет не мог найти постоянную работу. Перебивался случайными заработками, таскал вещи, грузы. С большим трудом удалось ему устроиться в муниципалитет. Спасибо одаджи Кязыму-эфенди, уроженцу Хатыба, — он помог, через Народную партию. Сначала Мевлюд-эфенди орудовал метлой, таскал бачки с мусором, но не прошло и года, как он перешел на работу в отдел здравоохранения.

— Мой муж чиновником стал! — гордо заявляла Фикрийе-ханым. Она повязывала теперь голову розовым ситцевым платком. В те времена она была худой, как спица, и зарабатывала стиркой.

Сам же Мевлюд-эфенди натирал полы, топил печи, убирал туалет, доливал чернила в чернильницы. На пятый год его жена перестала заниматься стиркой. С тех пор как Мевлюд-эфенди поступил работать в отдел по делам науки и техники, она расхаживала по всему махалле с гордым видом генеральши. Сыновей своих отдала в лицей, дочерей — в институт. Завела знакомство с активистками Народной партии. Но после того, как побывала на пяти-шести собраниях, переметнулась в Партию справедливости; там она быстро выдвинулась, стала просто незаменимой в очень влиятельной женской организации. Одновременно она взялась и за своего мужа, просто плешь проела бедняге. Особенно разожгло ее пыл повышение Вшивого Мемо.