Из жизни кукол - [95]
— Ну да, смотрела.
— Там звучит не “Dueling banjos”, мелодия вообще не имеет отношения к фильму, но ощущение лоу-фай[82] — то же самое. Какая-нибудь группа из американского Библейского пояса.
— Я тоже услышала на записи кое-что еще, — сказала Эмилия.
— Что-то, чего не услышал я?
— Да… Вообще я, прежде чем говорить с тобой, хотела бы проверить этот момент с одним коллегой, но какая разница, скажу сейчас… Я начинаю думать, что на самом деле голос твоего отца — это запись. Там фоном звучит белый шум, и колебания звука указывают на то, что запись могли сделать на кассету.
— Магнитофонную кассету?
— Да. Вероятно, во время съемок кто-то держал в руках диктофон с кассетой, на которой записан голос твоего отца. Может быть, звук наложили потом, чтобы осложнить возможный анализ.
Последовало долгое молчание. Наконец Кевин сказал:
— Спасибо. Тогда остается только узнать, кто именно держал диктофон.
Их прервал стук в дверь.
— С Кевином говоришь? — спросил Лассе. — Если да, включи, пожалуйста, громкую связь.
Эмилия подключила динамик и положила телефон на стол.
— Ульф Блумстранд имеет доступ к четырем квартирам, — начал Лассе. — У него два кондоминиума, в Риссне и Акалле, а еще его имя стоит в двух договорах аренды, квартиры в Рогсведе и Фисксетре. Я только что отправил тебе адреса.
— Еще что-нибудь можно связать с Блумстрандом? Нежилые помещения? Дачные домики?
— Нет, насколько мы знаем.
Кевин откашлялся.
— Лассе, ты хороший начальник.
— Спасибо… Я стараюсь.
— Что означает — тебе все равно, чем я занимаюсь в свое свободное время.
Какое-то время Эмилия и Лассе смотрели друг на друга, потом Лассе пожал плечами.
— У тебя усталый вид, — сказал Лассе. — Выдержишь еще встречу, прежде чем пойдешь домой? Кое-кто из тех, с кем ты работала в Бергсхамре, ждет тебя в буфете.
— Шварц? Он же на больничном после ранения?
— Нет. Ирса Хельгадоттир. Похоже, у нее что-то важное.
У мужика имеется домик
Накка
Ульфу Блумстранду было тридцать семь лет, но выглядел он на десять лет моложе. Факт, достойный удивления, если принять во внимание его образ жизни. Вот уже двадцать лет Ульф спал не больше шести часов подряд, обычно обходился тремя, максимум — четырьмя часами сна, и они редко выпадали на ночь, потому что по ночам он работал. С юных лет целью всех бизнес-инициатив Ульфа было обеспечить себя “антидепрессантами”, которые он сам себе прописал, но явными признаками употребления наркотиков были лишь слегка ввалившиеся щеки и неглубокие тени под глазами.
Хуже обстояло с внутренними, скрытыми органами, чего Ульф пока не ощущал: сердце и печень были поражены, почки работали в четверть силы, из легких скоро можно будет добывать уголь, а последствия синусита, который затянулся лет на семь-восемь, перекинулись на мозг.
Умереть — ну и ладно, не худшая альтернатива из возможных.
Все, что Ульф делал, он делал основательно.
Кроме одного.
Он никогда в жизни не любил другого человека.
Влечение к мужчинам он подавлял, и оттого у него развилась сильнейшая ненависть к женщинам.
Цветочек даже себе не хотел признаваться, но Мерси пугала его, и не только своим острым умом.
Она еще и психованная.
Хорошо, что на Юриса можно положиться. Цветочек покосился на здоровяка, сидевшего за рулем. Челюсть как у бойцового пса, руки — стальные балки.
— Ты не расскажешь про парня, к которому мы едем? — спросила Нова. Цветочек с каждым днем все больше ненавидел этот писклявый, бесивший его голос, но слушать его был вынужден каждый день.
Глядя в окошко, он сосчитал до десяти. Над дорогой вился снег, слева светились огни трассы, которую они скоро пересекут. Цветочек уже сам не помнил, в который раз болтовня Новы заставляет его сжимать кулаки в карманах, но понимал, что бить ее — не дело. Лучше пустить эту ярость на съемку фильма. И увидеть, как толстые члены втыкаются в ее мерзкую узкую глотку.
Человеку, которого они собрались доить, лет пятьдесят, он работает в прокуратуре и питает слабость к малолеткам вообще и к Нове в частности.
У мужика имеется домик недалеко от природоохранной зоны в Накке — идеальное место, до ближайших соседей несколько километров. Они припаркуются метров за двести от дома, в укромном месте, девчонки пройдут последний отрезок пути одни. Он их впустит, они договорятся о плате. Разденутся, сделают все, как он хочет. Чем извращеннее, тем лучше. У Цветочка уже имелось изрядно данных о его интернет-привычках, но, если хочешь поторговаться, всегда лучше иметь козырь понадежнее.
В минуту, когда мужик будет уязвимее всего, они с Юрисом ворвутся в дом. У Юриса пистолет, у него самого камера.
Потом все будет просто. Юрис расскажет, что у них на него есть нечто такое, что не обязательно показывать его жене или коллегам в прокуратуре. А дальше они объяснят, какую сумму считают подходящей за свое молчание.
От Фисксетры они взяли налево, проехали вдоль Сальтшёбадсвэген, параллельно шоссе, миновали клуб верховой езды; на пути к заповеднику дорога сузилась, стала хуже. Цветочек надеялся, что снегопада больше не будет.
Он попросил Юриса последний отрезок проехать помедленнее. В том месте, где они собирались остановиться, машину видно не будет, а сами они будут наблюдать за домиком в бинокль, не рискуя быть замеченными. Чего Ульф Блумстранд не рассчитал, так это того, что проклятый снегопад ухудшит видимость.
Комиссару Жанетт Чильберг некогда вздохнуть. Во-первых, надо срочно отыскать сына, пропавшего, как раз когда в столице орудует садист, убивающий подростков. Во-вторых, вычислить самого садиста вопреки давлению начальства, норовящего заморозить расследование. В-третьих, разобраться с новой серией убийств, ибо некто взялся жестоко сводить счеты с мужчинами, в прошлом попадавшими под суд за насилие над детьми, но так и не понесшими наказания. И, наконец, в-четвертых, понять, что же несет ей хрупкая и удивительная связь с психотерапевтом Софией Цеттерлунд.
Криминальный роман-трилогия «Слабость Виктории Бергман» – литературный дебют двух шведов, Иеркера Эрикссона и Хокана Аксландера Сундквиста, пишущих под псевдонимом Эрик Аксл Сунд. Часть первая, «Девочка-ворона», до глубины души поразила читателей и критиков. Европейская пресса сходится во мнении, что ошеломляющий успех Сунда сравним разве что с успехом великого Стига Ларссона. Полиция Стокгольма находит в городе изуродованные трупы мальчиков. Поскольку жертвы – нелегальные иммигранты, чья судьба почти никого не волнует, полицейское начальство не поощряет стараний следственной группы.
Психологический триллер “Слабость Виктории Бергман” – литературный дебют двух шведов, Йеркера Эрикссона и Хокана Аксландера Сундквиста, пишущих под псевдонимом Эрик Аксл Сунд. Трилогия поразила читателей и критиков. Европейская пресса сходится во мнении, что ошеломляющий успех Сунда сравним разве что с успехом великого Стига Ларссона.Комиссар стокгольмской полиции Жанетт Чильберг расследует серию странных, изощренно жестоких убийств. Психотерапевт София Цеттерлунд помогает пациентам, подверженным диссоциативному расстройству личности из-за детских травм.
Швецию охватила волна самоубийств: в разных уголках страны подростки лишают себя жизни самыми жуткими способами. Общий знаменатель в этих случаях – старые кассетные плееры с записями музыки, от которой становится не по себе даже полиции и автор которой – некто Голод. Вскоре Йенс Хуртиг, ведущий расследование, понимает, что самоубийства неясным образом связаны с чередой убийств влиятельных людей. И эта связь гораздо страшнее, чем можно было вообразить. Музыка, живопись, подавленные желания и задушенная ненависть, детские душевные травмы, месть, Бог и отсутствие Бога, неутолимая жажда жить и умереть – все это сплетается в клубок, распутать который пытаются герои романа, каждый по-своему.«Стеклянные тела» – первая книга из задуманной трилогии «Меланхолия».
В последнем романе трилогии “Слабость Виктории Бергман” элементы беспрецедентной головоломки встают на свои места. Комиссар стокгольмской полиции Жанетт Чильберг доводит свои расследования до логического предела. В этом ей немало помогают советы подруги и любовницы, психотерапевта Софии Цеттерлунд. София осторожно направляет полицию по следу людей, изуродовавших ее детство, ее личность и ее дочь, а сама тем временем заканчивает собственную работу, цель которой – возвращение Виктории Бергман. Однако историю эту завершают не они.
В приозерном лесу найден труп неизвестной женщины, которая разбилась, упав с утеса. Похоже, она вела странный образ жизни и никогда не занималась своим здоровьем: ноги не знали обуви, зубы в страшном состоянии, на лице – плохо залеченный след от ожога. Именно по этому следу, когда полиция уже отчаялась установить личность, ее опознала бывшая санитарка интерната для слабоумных. Опознала к собственному ужасу: ведь она была уверена, что покойная и ее сестра-близнец умерли в юном возрасте двадцать лет тому назад… Сара Блэдэль четырежды называлась самым популярным романистом Дании по результатам читательского голосования.
В настоящий том включены остросюжетные повести, посвященные сложной и благородной работе сотрудников уголовного розыска столичной транспортной милиции. Живущий многоликой напряженной жизнью современный железнодорожный узел и оперативный уполномоченный Денисов — главные герои сборника. «Железнодорожный детектив»— так можно условно определить это довольно редкое направление отечественной детективной литературы. Для широкого круга читателей.
Однажды жарким летним вечером трем самым обыкновенным полицейским – Эрику, Аристиду и Виржини – поручают необычное задание: отвезти в аэропорт нелегала, подлежащего экстрадиции. В замкнутом пространстве машины висит тяжелая атмосфера. Виржини и Аристид – две стороны несвоевременного любовного треугольника. А Эрик просто устал от службы и неотвязного запаха смерти.Все становится только хуже, когда Виржини из любопытства вскрывает служебный конверт, содержащий информацию о заключенном. Полицейские узнают, что для их пассажира возвращение домой означает смерть.
Молодая девушка Сиссель Воге перестала разговаривать много лет назад. Однажды утром ее обнаруживают мертвой в собственном доме, спустя год после убийства ее отца, раскрыть которое полиции так и не удалось. А еще через несколько дней бесследно исчезает ее ближайшая соседка – четырнадцатилетняя Туне.Страшное и трагическое прошлое Сиссель неожиданно становится ключом к ее поискам, несмотря на то, что теперь девушка замолчала уже навсегда.
Роман Маури Сариола «Сусикоски и Дом трех женщин» — традиционный детектив с убийствами, совершаемыми из-за наследства.
Сценарий «В душной южной ночи» написан Стерлингом Силлифантом по мотивам книги писателя Джона Белла, создавшего серию романов о негре-сыщике Вирджиле Тиббсе. Однако книга и фильм — совершенно различные произведения. Вирджил Тиббс у Джона была очень близок однотипным, популярным в литературе 30-х образам сыщиков. В сценарии Стерлинга Силлифанта герой картины — личность, переживающая жестокие штормы и бури современной Америки с ее, как всегда, остростоящей негритянской проблемой. Тиббса играет Сидней Пуатье — первый актер-негр, получивший высшую американскую кинопремию — «Оскар» за исполнение главной роли в знакомом советскому зрителю фильме Стэнли Креймера «Не склонившие головы».
«Сделано в Швеции-2: Брат за брата» – это вторая книга шведского писательского дуэта Андерса Рослунда и Стефана Тунберга, продолжение романа «Сделано в Швеции». А. Рослунд – известный журналист, знаток шведской преступности, а его соавтор – популярный сценарист, члены семьи которого, отец и братья, стали грабителями банков. Стефан – четвертый брат, не попавший на книжные страницы, но решивший откровенно рассказать о том, какими бывают семейные узы и можно ли их разорвать. В результате появления этого увлекательного повествования братья перестали общаться – к счастью, не навсегда…
«Танатос», вслед за романами «Экстаз» и «Меланхолия», завершает трилогию, представляющую собой по замыслу автора «монологи о наслаждении, апатии и смерти», и является для читателя своего рода ключом. Садомазохистские отношения здесь отражают растущее напряжение в общественных отношениях, доведенное до наивысшей точки.
Представляя собой размышление об ипостасях желания, наслаждения и страдания, вторая книга трилогии, «Меланхолия», описывает медленный процесс обольщения главным героем, Язаки, японской журналистки Мичико, работающей в Нью-Йорке.