Из жизни кукол - [94]
Чтобы избавиться от этих мыслей, Нова, как учила ее Мерси, стала думать о другом.
Нова стала думать о Сансет-Бич.
Отдыхать им пришлось недолго: явился Цветочек, сказал, что пора двигаться, пускай приведут себя в порядок.
Первые два шага от кровати до двери Мерси одолела, опираясь на плечо Новы, причем одна ее рука болталась в воздухе.
— Я могу сама, — сказала Мерси и отпустила плечо Новы.
Пока она раздевалась и стояла под душем, Нова начала подкрашиваться перед зеркалом.
Она выбрала темно-красную помаду, которая так красиво смотрелась с ее по-новому выкрашенными, черными волосами, и Нова подумала, что у них все получится. Сто тысяч — не кот чихнул.
— Может, через неделю мы уже купим дом в Сансет-Бич, — сказала Нова.
— Нету никакого Сансет-Бич, — отозвалась Мерси из душа.
— Чего это нету?
– “Сансет-Бич” — это телесериал. А не реальное место.
— Реальное-реальное.
У них все получится. Получится, никуда не денется.
Hollywood here we come[78].
Мы своего не упустим.
Тем более что иногда просто надо дышать ртом.
То, что называется “музыка для лифтов”
Танто
Противоядием от сумеречного состояния оказался “Рассвет мертвецов”, слэшер 1978 года.
Два часа кровавых нападений, учиненных зомби. Кевин откинулся на спинку дивана. Сцены во время начальных титров разыгрывались в телестудии, где шло взволнованное обсуждение, не разразилась ли эпидемия. Люди превращаются в живых мертвецов, вот-вот предстоит столкнуться с кризисом.
You have not listened![79]
Фильм просто кишел ляпами, и список большинства несоответствий можно найти в интернете, хотя это неинтересно.
If we’d listened, if we’d dealt with this phenomenon properly[80]…
Гораздо успокоительнее находить их самому.
Кевин начал играть с йойо, вверх-вниз на шнурке, пусть живет собственной жизнью, пусть трюкачит от одной только скорости.
Он смотрел “Рассвет мертвецов” бессчетное число раз и сам составил длинный список ляпов. Съемочной группе оказалось страшно трудно не попасть в картинку. То виден каскадерский трамплин, то кто-то из съемочной группы мелькает за окном.
Снято коряво, но энергия этих эпизодов — чистая любовь. Каждый ляп на своем месте, они присутствуют в фильме как его необходимейшие части.
В Кевине бурлил адреналин, больше всего ему хотелось сейчас оказаться там.
Посреди этой анархии и символического разорения капитализма.
You have not listened!
Везде отступления от нормы, и это ожидаемо. Йойо, крутясь, ушло к полу, оттолкнулось от ковра, снова легло в руку.
Стреляли ружья, вдребезги разносило витрины, выла сирена, ревели моторы. Какофония успокаивала, а адреналин обострял чувства.
Но что-то было не так.
Что-то, чего он раньше не замечал.
Кевин остановил фильм, поймал йойо, крепко сжал. Отмотал на полминуты назад и снова запустил фильм.
You have not listened!
Можно слышать, не слушая, но нельзя слушать, не слыша. Кевин стал слушать.
Кровавые сцены в торговом центре шли под музыку, которую обычно выбирают, чтобы она оставалась незаметной. В “Рассвете мертвецов” она создавала извращенный контраст, уклон в сторону комического, и ощущалась как неправильная, как нечто, чего здесь не должно быть.
Музыка, которая звучит в торговом зале, подумал Кевин. Беспечно льющаяся мелодия — то, что называется “музыка для лифтов”. Она-то и привносила ощущение распада. Она-то и царапала слух.
Кевин остановил фильм, взял телефон и позвонил Эмилии, надеясь, что она еще на работе.
Он посмотрел в окно. На отливе лежал приличный слой снега, и Кевин понял, что снег, наверное, шел довольно долго. Может быть, даже все время, что он смотрел фильм.
— Я хочу послушать его снова, — сказал Кевин, когда Эмилия ответила и подтвердила, что она все еще в участке.
— Кого — его?
— Ролик с отцом и рыжей девочкой. Там фоном звучит музыка.
— Да, верно. Играет радио.
— Можешь прокрутить музыку еще раз?
Возможный анализ
Квартал Крунуберг
Когда Кевин позвонил и попросил включить звуковой файл, Эмилии покаалось, что голос у него усталый и нетерпеливый.
Через минуту и семнадцать секунд она вытащила проводок.
— Ты услышал что-то, чего не слышала я?
— Скажем так: часто ли в Швеции передают по радио блюграсс?
— Хороший вопрос. Чтобы определить музыку на записи, я пропустила мелодию через несколько приложений и программ, но безрезультатно. Единственное, что я знаю точно, — это что там звучат банджо, мандолина и скрипка. Звук тихий, качество неважное, но анализ показал, что это, вероятно, радиостанция в АМ-диапазоне, на шведском радио такого нет уже пару лет, да и раньше встречалось не слишком часто.
— Ролик записан не в Швеции?
— Скорее всего.
— Его могли записать в США?
— Да, а также в некоторых других странах, и я…
— По-моему, мелодия звучит как импровизация, что тоже не в пользу версии о шведском радио. А тот американский IP-адрес — где в США он зарегистрирован? IP-адрес Джозефа Луиса Маккормака, который умер?
— Атланта, Джорджия, — ответила Эмилия и тут же услышала на том конце вздох.
— “Deliverance”. “Избавление”. Goddamn, you play a mean banjo[81].
— Ты о чем?
— Про один фильм, там действие происходит в Джорджии, в районе Аппалачей, на родине блюграсса. Смотрела фильм, где беззубый мальчик играет на банджо? Это оттуда.
Комиссару Жанетт Чильберг некогда вздохнуть. Во-первых, надо срочно отыскать сына, пропавшего, как раз когда в столице орудует садист, убивающий подростков. Во-вторых, вычислить самого садиста вопреки давлению начальства, норовящего заморозить расследование. В-третьих, разобраться с новой серией убийств, ибо некто взялся жестоко сводить счеты с мужчинами, в прошлом попадавшими под суд за насилие над детьми, но так и не понесшими наказания. И, наконец, в-четвертых, понять, что же несет ей хрупкая и удивительная связь с психотерапевтом Софией Цеттерлунд.
Криминальный роман-трилогия «Слабость Виктории Бергман» – литературный дебют двух шведов, Иеркера Эрикссона и Хокана Аксландера Сундквиста, пишущих под псевдонимом Эрик Аксл Сунд. Часть первая, «Девочка-ворона», до глубины души поразила читателей и критиков. Европейская пресса сходится во мнении, что ошеломляющий успех Сунда сравним разве что с успехом великого Стига Ларссона. Полиция Стокгольма находит в городе изуродованные трупы мальчиков. Поскольку жертвы – нелегальные иммигранты, чья судьба почти никого не волнует, полицейское начальство не поощряет стараний следственной группы.
Психологический триллер “Слабость Виктории Бергман” – литературный дебют двух шведов, Йеркера Эрикссона и Хокана Аксландера Сундквиста, пишущих под псевдонимом Эрик Аксл Сунд. Трилогия поразила читателей и критиков. Европейская пресса сходится во мнении, что ошеломляющий успех Сунда сравним разве что с успехом великого Стига Ларссона.Комиссар стокгольмской полиции Жанетт Чильберг расследует серию странных, изощренно жестоких убийств. Психотерапевт София Цеттерлунд помогает пациентам, подверженным диссоциативному расстройству личности из-за детских травм.
Швецию охватила волна самоубийств: в разных уголках страны подростки лишают себя жизни самыми жуткими способами. Общий знаменатель в этих случаях – старые кассетные плееры с записями музыки, от которой становится не по себе даже полиции и автор которой – некто Голод. Вскоре Йенс Хуртиг, ведущий расследование, понимает, что самоубийства неясным образом связаны с чередой убийств влиятельных людей. И эта связь гораздо страшнее, чем можно было вообразить. Музыка, живопись, подавленные желания и задушенная ненависть, детские душевные травмы, месть, Бог и отсутствие Бога, неутолимая жажда жить и умереть – все это сплетается в клубок, распутать который пытаются герои романа, каждый по-своему.«Стеклянные тела» – первая книга из задуманной трилогии «Меланхолия».
В последнем романе трилогии “Слабость Виктории Бергман” элементы беспрецедентной головоломки встают на свои места. Комиссар стокгольмской полиции Жанетт Чильберг доводит свои расследования до логического предела. В этом ей немало помогают советы подруги и любовницы, психотерапевта Софии Цеттерлунд. София осторожно направляет полицию по следу людей, изуродовавших ее детство, ее личность и ее дочь, а сама тем временем заканчивает собственную работу, цель которой – возвращение Виктории Бергман. Однако историю эту завершают не они.
В приозерном лесу найден труп неизвестной женщины, которая разбилась, упав с утеса. Похоже, она вела странный образ жизни и никогда не занималась своим здоровьем: ноги не знали обуви, зубы в страшном состоянии, на лице – плохо залеченный след от ожога. Именно по этому следу, когда полиция уже отчаялась установить личность, ее опознала бывшая санитарка интерната для слабоумных. Опознала к собственному ужасу: ведь она была уверена, что покойная и ее сестра-близнец умерли в юном возрасте двадцать лет тому назад… Сара Блэдэль четырежды называлась самым популярным романистом Дании по результатам читательского голосования.
В настоящий том включены остросюжетные повести, посвященные сложной и благородной работе сотрудников уголовного розыска столичной транспортной милиции. Живущий многоликой напряженной жизнью современный железнодорожный узел и оперативный уполномоченный Денисов — главные герои сборника. «Железнодорожный детектив»— так можно условно определить это довольно редкое направление отечественной детективной литературы. Для широкого круга читателей.
Однажды жарким летним вечером трем самым обыкновенным полицейским – Эрику, Аристиду и Виржини – поручают необычное задание: отвезти в аэропорт нелегала, подлежащего экстрадиции. В замкнутом пространстве машины висит тяжелая атмосфера. Виржини и Аристид – две стороны несвоевременного любовного треугольника. А Эрик просто устал от службы и неотвязного запаха смерти.Все становится только хуже, когда Виржини из любопытства вскрывает служебный конверт, содержащий информацию о заключенном. Полицейские узнают, что для их пассажира возвращение домой означает смерть.
Молодая девушка Сиссель Воге перестала разговаривать много лет назад. Однажды утром ее обнаруживают мертвой в собственном доме, спустя год после убийства ее отца, раскрыть которое полиции так и не удалось. А еще через несколько дней бесследно исчезает ее ближайшая соседка – четырнадцатилетняя Туне.Страшное и трагическое прошлое Сиссель неожиданно становится ключом к ее поискам, несмотря на то, что теперь девушка замолчала уже навсегда.
Роман Маури Сариола «Сусикоски и Дом трех женщин» — традиционный детектив с убийствами, совершаемыми из-за наследства.
Сценарий «В душной южной ночи» написан Стерлингом Силлифантом по мотивам книги писателя Джона Белла, создавшего серию романов о негре-сыщике Вирджиле Тиббсе. Однако книга и фильм — совершенно различные произведения. Вирджил Тиббс у Джона была очень близок однотипным, популярным в литературе 30-х образам сыщиков. В сценарии Стерлинга Силлифанта герой картины — личность, переживающая жестокие штормы и бури современной Америки с ее, как всегда, остростоящей негритянской проблемой. Тиббса играет Сидней Пуатье — первый актер-негр, получивший высшую американскую кинопремию — «Оскар» за исполнение главной роли в знакомом советскому зрителю фильме Стэнли Креймера «Не склонившие головы».
«Сделано в Швеции-2: Брат за брата» – это вторая книга шведского писательского дуэта Андерса Рослунда и Стефана Тунберга, продолжение романа «Сделано в Швеции». А. Рослунд – известный журналист, знаток шведской преступности, а его соавтор – популярный сценарист, члены семьи которого, отец и братья, стали грабителями банков. Стефан – четвертый брат, не попавший на книжные страницы, но решивший откровенно рассказать о том, какими бывают семейные узы и можно ли их разорвать. В результате появления этого увлекательного повествования братья перестали общаться – к счастью, не навсегда…
«Танатос», вслед за романами «Экстаз» и «Меланхолия», завершает трилогию, представляющую собой по замыслу автора «монологи о наслаждении, апатии и смерти», и является для читателя своего рода ключом. Садомазохистские отношения здесь отражают растущее напряжение в общественных отношениях, доведенное до наивысшей точки.
Представляя собой размышление об ипостасях желания, наслаждения и страдания, вторая книга трилогии, «Меланхолия», описывает медленный процесс обольщения главным героем, Язаки, японской журналистки Мичико, работающей в Нью-Йорке.