Из воспоминаний жандарма - [62]

Шрифт
Интервал

До совершения убийства императора Александра II является ко мне в Киеве совершенно неожиданно в квартиру полковник Баранов[296], впоследствии бывший с.-петербургским градоначальником и нижегородским губернатором, состоявший при графе Лорис-Меликове, которого я совершенно не знал, и, отрекомендовавшись поспешно, по поручению его сиятельства просит меня указать на тех русских революционеров-эмигрантов, которые признаются мною особо опасными для России и которые, находясь за границею, более всего являются вредными, причем Баранов заявляет мне, что он уже имеет списки о подобных лицах, взятые им в С.-Петербурге, но желает дополнить их еще моими указаниями, и затем из Киева едет прямо за границу с целью арестования всех этих лиц и доставления их в пределы России по поручению графа Лориса. Об этой-то командировке Баранова за границу и упоминает в своем дневнике б. председатель государственного совета граф Валуев[297].

Удовлетворив, насколько мог, требование Баранова, я ему выразил, видя в нем совершенно неопытного человека в политических делах и в установившихся международных отношениях относительно выдачи политических преступников, — что подобного поручения он никоим образом выполнить не может не только в отношении нескольких десятков лиц, но и даже одного, причем указывал на дело Гартмана, Нечаева и др., но Баранов и слышать не хотел моих доводов и оснований. [При] прощании со мною при отъезде из Киева за границу, последние слова Баранова были, что всех указанных мною эмигрантов он доставит прямо в Киев в мое распоряжение, а остальных в С.-Петербург, на что он снабжен достаточными денежными средствами.

Прошло время, и я ни одного эмигранта в Киеве не получил, а потом в бытность в Петербурге дознал, что ни один эмигрант Барановым и в С.-Петербург доставлен из-за границы не был, и что он, Баранов, совместно с каким-то проходимцем-агентом Манном, истратил за границею 75 тыс. рублей на поездку, — и никакого дела не сделали да, конечно, и сделать не могли.

Вообще Баранов был невозможный хвастун и вральман и совершенно не имевший не только понятия, но и представления как о полицейской службе, так и о розыске и сыске.

Приехал я в Петербург в 1880 году по вызову срочно телеграммою графа Лорис-Меликова. Являюсь к нему в 10 часов утра. Меня просят обождать в приемной, так как граф находится вместе с государем в Царском Селе, откуда приезд неизвестен. Приезжает Баранов и предлагает мне ехать с ним в город, говоря, что граф Лорис из Царского Села прибудет с государем только в 4 часа, добавляя, что он один только знает о времени выезда и приезда графа в С.-Петербург. Я не согласился ехать с Барановым, который [один) уехал из квартиры графа, — и не прошло полчаса времени, как коляска с графом Лорисом подкатила к подъезду занимаемого им дома, что было в 11-м часу утра, а не в 4 часа пополудни, как говорил Баранов.

Баранов, состоя градоначальником в С.-Петербурге в самое смутное, тяжелое время, отличался невозможными распоряжениями по полиции, ни к чему не ведущими и никакой пользы не приносившими; так, между прочим, он установил заставы из войск гвардии на всех въездах в Петербург, и на этих заставах прописывали в книги паспорта со всеми подробностями всех проезжающих в столицу, что было сделано с целью задержания важных политических преступников, революционеров и социалистов. Книги дошли до ужасающих размеров, задержки проезжающих были громадные, недовольство народилось огромное, а в результате ни один не был задержан революционер, а задерживались пропискою видов чухны, привозившие в столицу масло и картофель. Это обстоятельство, кажется, и послужило причиною увольнения его от должности и через жалобы гвардейских офицеров, изнемогших над пропискою паспортов в книги на заставах.

Баранов прославил себя и казался большим либералом, а между тем, по его распоряжению, в секретном отделении, находившемся в его ведении, был сделан в комнате темный карцер, изображавший из себя мешок конусообразной формы, в который свет проникнуть не мог; в этом карцере помещали лиц, от коих желательно было получить откровенные показания по политическому делу, каковых никогда не достигали и достигнуть не могли. Этот карцер я не только что видел, но был в нем внутри для ознакомления с внутреннею обстановкою и порицал подобный прием.

В конце февраля месяца 1881 года прибыл ко мне в Киев посланный от графа Лорис-Меликова бывший почтовый чиновник, фамилию которого забыл, но он состоял управляющим почтовою частью в Харьковской губернии, когда граф Лорис был харьковским генерал-губернатором, а когда граф Лорис сделался начальником Верховной распорядительной комиссии, то этот почтовый чиновник был взят для поручений в комиссию или в члены ее. Этот чиновник, сколько помнится мне, по фамилии Завилейский, явясь ко мне по предложению графа, должен был узнать от меня, какие именно необходимо предпринять меры для восстановления прерогатив монархической власти по всей империи. Как всегда, все командированные из С.-Петербурга чиновники являются в провинциях к должностному лицу, от которого им нужно и необходимо получить нужные сведения, и просят прежде всего составить «записочку» по предлагаемым вопросам, а затем, по получении подобных записочек, с благодарностью уезжают. Взялся я поневоле за составление этой «записочки», на что просил несколько дней, как вдруг последовало 1 марта, весть об убийстве императора Александра II унесла из Киева названного почтового чиновника Бог весть куда, и я его никак не мог разыскать в городе Киеве; одно дознал, что 1-го же марта вечером выбыл из города, не отметившись, куда именно. Так «почтарь» и исчез, благодаря чему мне не пришлось составлять «записочки».


Рекомендуем почитать
Молодежь Русского Зарубежья. Воспоминания 1941–1951

Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.


Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).