Сегодня утром мне позвонила дама и осведомилась,
Ричард ли я. Такого еще никогда не случалось.
Многим хотелось видеть меня кем-то, иногда кем-то,
кем я была раньше, иногда кем-то, кем мне
полагалось быть
— прикинься испуганной, говори как монашенка,
попрыгай на месте,
хоть бы раз короткую юбку надела —
но Ричарда с меня еще не спрашивали.
(Между тем тишина шуршит в ухе с обеих сторон.)
Повременю с ответом — существует иная, полная
возможностей жизнь,
материал, из которого я сделана, с таким же успехом
мог бы выглядеть и называться иначе.
Да, это я — Ричард. Это вы, мама?
Сколько зим, сколько лет.
Сумею ли я, став Ричардом, быть Ричардом, вплоть
до тела,
дыхания, тайн, манеры завязывать
шнурки по утрам? Любит ли он пастернак, к
примеру?
Повесит его мать трубку или окажется
такой настойчивой,
такой одинокой,
такой общительной,
что примет меня на веру?
Жив ли еще Ричард, или она каждый раз набирает
новый номер
и спрашивает его в надежде, что кто-нибудь да
скажет:
Ричард? Как же, есть такой. Наверху он.
Только бы ей не сообщили, что Ричард утонул, что
он
заблудился, попал в заложники, в аварию. Может, и
была какая-то
вечеринка, встреча? Может, я не просто виделась,
но и целовалась, разговаривала с Ричардом,
что он там пил, вино? Нам было весело вместе?
Сейчас как раз тот момент, когда можно промолчать,
повесить трубку или похрустеть пакетиками — якобы
дом
завалило снегом, вот незадача, вас совсем не слышно.
Мне представляется женщина в темной комнате, в
глазах вопрос.
А как же я? Где я ей в такую рань возьму Ричарда?
Уважаемая, я вынуждена признаться,
что я не Ричард, никогда им не была
и в лицо его не знала, хотя наши номера
мало отличаются друг от друга, между нашими
судьбами
пролегла восьмерка, четверка, двойка.
С другими у меня бывают зазоры ничтожнее цифры,
но их матери меня не знают, не станут сюда звонить.
Вы тратите время впустую, я — всего лишь полголоса,
пол-лица,
недостойные Ричарда, от меня и собаке еще ничего
не перепадало, кроме неубедительного присутствия.
(Из трубки доносится непреклонная тишина.)
Уважаемая, сама не знаю кому, но молюсь вместе с
вами,
чтобы у кого-то это получилось.
Получилось быть Ричардом.
