Из современной голландской поэзии - [2]

                                                                                   повсюду

повсюду мускус!

скрытые в грядке опрыскиватели брызжут на всю

                                                                            катушку

каждый распространяет родной запах отмеренными

тройными дозами всеобщее торжество!

тычинки сворачиваются

о мускусные друзья

все цветы обратятся в усы!

и в этом заслуга великого гения Кавказа

садовода садоводов!

настал великий день!

шампиньоны и грибы топайте! мурлычьте мелодию!

                                                            вы будете услышаны

маршем борцов за мир, нашей родиной!

нашей стальной!

пластиковой родиной!

будь гражданами я двумя (то вместе бы ужился) [3]

а вот мои стихи, милости прошу

не пугайтесь гулкого эха

давайте начнем в пустоте

пожалуйте в мой кратер света

когда-то мы с вами собирались, помните

прохладно оживлялись при блеске бокала

наши тени прозрачнее хрусталя

наша слава мимолетнее луча, озарившего

письмо в руках штильной женщины

мы были все в золотой пыльце

полупрозрачные, светящиеся любовью

обменивались томными взглядами

и обожали каяться

на вопрос, как у нас дела

правдиво отвечали

умираем от стыда, уважаемый

мы были свято убеждены, что когда-то

засекли нашего кровного господа

распяли собственноручно

апокалипсис заведомой карой

был выжжен у нас на сетчатке

мы отвлеклись на пару столетий

и что же произошло?

я собирался показать вам страну

прочную, чистую, со сбывшимися метафорами

вылепить стихи о нас, но едва начал

как у меня на глазах один здешний народ

взялся за чистку другого

прямо как две несоединимые республики

как это мы вдруг из ничтожества скатились в скотину

из радужных отсветов в повальную воплей лавину

как пошло от бережливых гусениц хамло на

                                                                      хаммерах

есть мнение: это оттого, что бог исчез — отче наш

решил стать незримее прежнего

попытаться, а вдруг получится, ан нет, не вышло

и пропал бог

                            и в этом натюрморте с великим

                                                                   отсутствующим

остались пораженные Нидерланды

а на устах все та же преходящесть

та же ветреность и всеми любимая жажда смерти

вся их суета обернулась суетой

всю их показуху, презренный металл, этот

                                                       зеркальный дворец

когда-то слывший бесконечностью

объявили нежилым

треснула затянувшая их души наледь

и из этого отверстия — тут мы и родились

кевин, рамсей, дунья, дагмар, роман и черити

возникли, как по мановению волшебной палочки

на тарзанках, с надувным оранжевым молотом в

                                                                              руках

визжащие, орущие, антидепрессивные

либо молча гэнг-бэнгнутые за бризер

добро пожаловать в Нидерланды — страну каникул

оно и понятно, этот народ вывели

путем выколачивания из нас вины

заполняем полость лоснящейся пустотой

сия страна есть возмездие предков

бушующих в нас иконоклазмом

но она реальна, как связь

между детским стрингом и паранджой

кефиром и буханием до отключки

так мы и складываем столетия, полное к полому

мы сильны сведением друг друга к нулю

у нас природная тяга к пустоте

как влечение к глубине у циклопа

поймите, я хотел показать вам отечество

а не эту пустыню бескрайней свободы

но живем-то мы здесь, и хорошо бы

какое-нибудь подержанное божество

рифма за рифмой возвело страну

для этого безнародного народа

дабы из зияющей рытвины нашей души

именно из нее что-то величественное восстало

быть может, стихи — неплохое начало

Миха Хамел © Перевод. Нина Тархан-Моурави

Отец

Обогнул угол, выйдя из гостиной в коридор,

и съежился, стал ребенком: откуда ни возьмись,

на фоне матового стекла двери в холл темнеет

фигура отца; ключи в руке, медлит, замявшись.

Помню, его велосипед неизменно опережал мой

на полколеса, как бы я ни жал на педали.

При виде его драпового пальто вспомнился его

                                                                           запах,

белые манжеты выглядывают из обшлагов. В комнате

шум, возня моих поглощенных видеоигрой детей.

Отцы всегда так — доводят сыновей, чтобы те поняли,

                                                                                            что

всегда найдется кто-то, кого тебе ни за что не одолеть;

Эва зовет меня, надо ей в чем-то помочь, но я я не

                                                                                 могу

мне всего одиннадцать крикнул бы но лишился языка

и не отвожу глаз, чтобы снова не потерять отца.

что и у тебя пропадет охота смеяться, как пропала

у него в свое время. Сейчас я бы его шутя обставил.

«Извини, но —»  «Мы заново отделали ванную

                                                                    комнату,

мама тебе та…» «— я должен идти в ногу с моим

                                                                      временем». —

произносит он характерным для него нетвердым

                                                                              голосом.

Вот что я хочу знать: я хочу знать, о ком он думал. Тогда.

Он разворачивается, как ни в чем не бывало

                                                 проходит сквозь обе двери