Из Парижа [=Где ты?] - [16]

Саша. На француженке!

Наташа. Да, пиздец!

Они смеются.

Наташа. Вот так ирония судьбы! Вот так конфуз века!

Они смеются.

Наташа. Ой не могу, щас уписаюсь!.. Главное, я — нет. Ты — нет. А Виталик — да! У Виталика будет французский паспорт и фамилия «Лоран»! Что это за мир, в котором мы живем? Где в нем логика? Где в нем смысл?

Саша. А нет никакого смысла. Это я недавно поняла. Когда двадцать пять стукнуло.

Наташа. С днем рождения, кстати.

Саша. Спасибо.

Наташа. Клёвая шляпка.

Саша. Спасибо.

Пауза.

Наташа(орет). Джулиен!! Но! Окей, окей!! (Саше) Маленький засранец! Три недели с ним работаю, а уже полуживая от усталости.

Саша. Привыкнешь. Как отвыкла, так снова и привыкнешь.

Наташа. Привыкну, конечно. Что русскому человеку еще делать? (пауза) Сколько на автобусе этом пелять? Я забыла. Три дня и три ночи?

Саша. Ну что ты. Всего лишь два дня и две ночи, и ты — в центре Москвы.

Наташа(орет). Ноу! Ю плей… тьфу ты, блядь… тю жу иси, та компри?! Дакор? Вуаля! Комса! (Саше) У ребенка, короче, взрыв мозга каждый день. В детском саду на французском, дома — на английском…

Саша. С русскими матюками.

Наташа. Я тебе говорю, у ребенка в башке — каша. Он, короче, в итоге, на выдуманном языке говорит. Например, он, когда хочет сказать, что голодный, знаешь — что он говорит? «Тю а куин».

Саша. «Тю а куин»? Типа: «Ты — королева»?

Наташа. Нет! Типа, я — английская королева!

Они смеются.

Наташа А на самом деле я никакая ни королева. Я, всего лишь, бейби-ситтер с голодным ребенком… Отмечала день рождения?

Саша. Не… В ресторане до двух ночи работала.

Наташа. Ты сейчас в каком?

Саша. В «Пицца дель Арте» дорабатываю. Три дня осталось.

Наташа. Я не верю, что ты возвращаешься. Не верю и все…

Саша(вместе с Наташей). Ну а что… А что… Что мне здесь?..

Наташа(вместе с Сашей). Я всегда думала… Я всегда думала: кто — если не ты? Кто из нас, если не ты… С твоим упорством и настойчивостью…

Саша. С упорством и настойчивостью бегать с подносами четыре года — это конечно, сильно, да. Это надо было додуматься вот так вот лучшие годы свои провести… В этом городе.

Наташа. И все-таки, Сашка. Неужели — никак?

Саша. А как? Наташ, как? У меня же статус дебильный. Я не могу работать на настоящей работе. Это стена, понимаешь? Я уперлась в стену. Я год после киношколы простояла — упершись носом в эту стену. Там нет выхода. Нет двери. Нет никакой самой маленькой дверцы дня меня. И все, потому что я не смогла наработать себе связи. Я думала что смогу, думала, что моя киношкола мне в этом поможет, но нет. Нет… Понимаешь, я поняла, что я не нужна Франции. Что мой талант не нужен Франции. Вот что я поняла.

Наташа. А как ты это поняла? Постепенно или…

Саша. За один вечер поняла. В «Индиане Текс-Мекс». Месяц назад, в конце апреля. У меня была вечерняя смена, и я опоздала на полторы минуты, и Этьен, мой респонсабль, устроил мне разнос. Я набычилась и приготовилась ругаться в ответ. Обычное дело, сколько раз уже… И тут… Вдруг я начала реветь. В два ручья.

Наташа. Да ты чё? Ты?

Саша. Я не помню, когда я так ревела. Может, в детстве, когда у меня хомячок умер. Только тогда. Так сильно только тогда… Короче, я начала реветь и следующие семь часов моей смены, я не могла остановится… Ни на минуту… Вообще.

Наташа. Да ты чё?

Саша. Это правда! Же те жюр. Я не преувеличиваю. Я начала реветь в шесть ноль две минуты и до двух ночи, до последнего своего клиента, я так и не перестала. Я выревела все, что копила четыре года, все мои четыре года здесь я веревела за один вечер!

Наташа(орет). Жульян, твою мать, нет!!! (Саше) И они даже домой тебя не отправили?

Саша. Да не могли они. Не кем было меня закрыть. Все позаболели, или заняты были. Вообще, туши свет, ляс томбе… Юн катастроф.

Наташа. Юн катастроф, точно.

Саша. Ты не представляешь, ты просто не представляешь, сколько за тот вечер я отгребла пурбуаров?

Наташа. Сколько?!

Саша. Я сто евро чаевых за семь часов загребла.

Наташа. Да ты че?

Саша. За слезы свои. Вот так вот все мне все давали — по пять, по десять, по двадцать евро! А обычно там — семь-десять за день… максимум — пятнадцать.

Наташа. Пютан… Ну ты даешь… Ну ты даешь…

Саша. И я их собираю и реву. Благодарю и реву. Потом взяла такси. Приехала домой. Сразу отрубилась. Просыпаюсь на следующее утро. Вижу, — солнце такое в окно светит. Птички поют. Не утро — а просто сказка. Тут я все вспоминаю. И говорю себе: все, пора. И такой, знаешь, камень с души, ооооп! И все.

Наташа. Да ты чё?

Саша. Представь, еще вчера и в мыслях не было. Собиралась снимать свою короткометражку. Как раз актера нового нашла…

Наташа. Ту, где парень с девушкой обмениваются осколками сердец?

Саша. Ну да… А тут проснулась и такая: все. Пора мне из Парижа.

Наташа. Ну надо же… А Фредерик твой что? Не пытался удержать?

Саша. А что Фредерик? Меня же только бумагой официальной можно здесь удержать.

Наташа. Ну так, а я про что?

Саша. Наташ, он же наш ровесник. Они в нашем возрасте здесь не женятся, ты же знаешь.

Наташа. Да, но учти. Вот ты сейчас приедешь в Россию, а там уже все двадцатипятилетние разобраны. Да. Причем, у них у всех уже есть ребенок от первого неудачного брака на их однокурснице.