Из одного металла - [5]
Но главные боевые действия развертывались в те дни не у Истринского водохранилища, а севернее, в районе городов Солнечногорска и Клина. Там противник, сосредоточив на узком участке довольно значительные танковые и моторизованные части, мощным ударом прорвал нашу оборону и занял сначала Клин, а чуть позже и Солнечногорск. 20-я горнокавалерийская дивизия, вошедшая в состав кавалерийского корпуса генерала Доватора, получила приказ совершить форсированный марш, выйти к Солнечногорску и с ходу вступить в бой за город.
Марш прошел успешно. Но вот все попытки зацепиться за городскую окраину или хотя бы выбить гитлеровцев из близлежащих к Солнечногорску деревень успеха не имели. Правда, такие населенные пункты, как Лемки, Обухово и Дубинино несколько раз переходили из рук в руки. Но в конце концов так и остались за противником.
Здесь, в бою за деревню Обухово, Петр Трайнин и Николай Обухан потеряли своего третьего члена экипажа — башнера Павла Дзюбу. А ведь ему было всего лишь девятнадцать лет!
Между тем враг упорно рвался к Яхроме, к Крюково. Нескольким его танкам удалось даже заскочить в населенный пункт Черная Грязь. Но выделенный от 27-го бронетанкового дивизиона взвод вскоре выбил их оттуда.
Да, фашисты еще наступали. Но уже чувствовалось, что делают они это из последних сил.
— А ведь мы их скоро погоним, Петро. Ей-ей погоним! — сказал как-то Трайнину Обухан. Теперь, после гибели Дзюбы, они действовали в танке вдвоем. — Чует мое сердце, что Крюково — это последний рубеж фашистов. Дальше не проползут, выдохлись.
И бывает же такое — угадал! Знать, вещее сердце было у старшего сержанта Николая Обухана! Вначале, потеряв до полусотни танков, гитлеровцы вынуждены были оставить Крюково. Затем конники и танкисты 20-й горнокавалерийской дивизии участвовали в освобождении населенных пунктов Каменка, Снопово.
Кстати, в Каменке Петр Трайнин и увидел одно из тех сверхмощных орудий, из которых фашисты намеревались обстреливать Москву. Специально остановил танк, вылез, подошел к железнодорожной платформе, где, скособочась, стояло это чудовище, с минуту молча разглядывал неимоверных размеров жерло орудия. Потом вернулся к танку, крикнул высунувшемуся по пояс из люка Обухану:
— А ведь, небось, из самой Германии эту дуру везли, как, командир? Запугать надеялись. А оно, глядишь, и не вышло...
И уже в танке, запуская мотор, мстительно повторил:
— Не вышло!
В районе деревень Новики и Снопово, отбивая психическую атаку пьяных гитлеровцев, 27-й бронетанковый дивизион, как, впрочем, и 20-я горнокавалерийская дивизии в целом, понес значительные потери. Получил тяжелое ранение комдив полковник Ставенков, геройски погиб и комиссар дивизии старший батальонный комиссар Гавриш. Не стало и галляаральца Степана Дерова — танк, в экипаже которого находился Степан, сгорел во время контратаки...
Петр Трайнин тяжело переживал гибель друга. И хотя знал, что война без потерь не бывает, но лишиться товарища, с которым еще в мирное время съел не один пуд соли, — это не укладывалось в сознании. И росла, копилась в душе жгучая ненависть к врагу. Петр рвался в бой. Но... После потерь, понесенных дивизией у Снопово и Новики, ее вывели в резерв в район населенного пункта Дурыкино. Для отдыха и пополнения.
Здесь, у Дурыкино, Трайнина и нашло первое письмо из дома. Прежде чем начать читать, взглянул на штемпели: письмо искало его ровно два месяца!
Вести, которые сообщала жена, были невеселые. Из двухсот механизаторов, работавших в совхозе до войны, сейчас осталась едва ли треть. Да и те — демобилизованные после ранений инвалиды. У кого нет руки, у кого ноги, глаза...
«Сейчас, Петенька, основная рабочая сила в совхозе — это женщины да ученики старших классов, — писала дальше жена. — Ты, поди, помнишь, двух подружек, двух Катюш — Ионину и Гомер? Так вот, теперь они у нас лучшие трактористки! Представляешь, по две нормы за смену вырабатывают! А нормы-то — мужские, скидок на молодость да девичество нету...
Пошел работать в совхоз и наш Ленька, да и меньшие помогают, как могут...»
Зачитавшись, и не услышал, как сзади подошел старший сержант Обухан. Увидел в руках у Петра исписанный неровными строчками листок, поинтересовался:
— От жены?
— От нее... — хмурясь, кивнул головой Трайнин.
— Чего пишет?
— Да хорошего мало. Бьются там, как рыба об лед. Детишки вон за трактора сели... — Не удержался, выпустил из себя вопрос-стон: — Ну когда, когда снова-то в бой?! Неужто ж будем и еще так-то — портянки сушить?! Бить, бить эту фашистскую сволочь надо, гнать без остановки! А то пока мы здесь чухаемся, девчушки, что вместо нас на тракторы поседали, в старух молодых от сорванности-то превратятся!
— Это уж верно, несладко нашим женам да детям в тылу приходится, — задумчиво согласился командир танка. — Мои вон тоже пишут... Ну, а насчет сушки портянок... Я ведь не генерал, Петро, и даже не командир дивизиона. Когда снова пойдем вперед — не знаю. Но и со своей колокольни глядя, скажу: скоро! Эвон, фашист не шебуршится, даже не контратакует в последние дни. В чем причина? Да в том, что не до этого ему сейчас, вконец он выдохся. А коль выдохся, то... Ты ж тоже уже какой-никакой фронтовой опыт имеешь, соображай...
В книге освещается жизнь и боевая деятельность советского полководца Героя Советского Союза генерала армии Николая Федоровича Ватутина. В годы Великой Отечественной войны он был заместителем начальника Генерального штаба, представителем Ставки ВГК на Брянском фронте, командовал войсками Воронежского, Юго-Западного и 1-го Украинского фронтов. Книга рассчитана на массового читателя.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.