Всего несколько часов назад противоположный днепровский берег содрогался от взрывов снарядов и мин. Но едва наступила ночь, как он сразу притих, придавленный темью, изредка вспарываемой кометными всплесками сигнальных ракет.
Николай Федорович Ватутин, отослав к машине адъютанта майора Семенчука, с минуту постоял на пологом берегу, вслушиваясь в шепот волн. Затем, не удержавшись, пошел к реке, зачерпнул сложенными ладонями студеной воды и освежил ею разгоряченное лицо.
Подумал: «Конечно, Семенчук прав. Негоже командующему фронтом разъезжать ночью по таким вот опасным местам. Глядишь, недолго и на немцев напороться, которые в одиночку, а то и группами бродят по левобережью, изыскивая возможность переправиться через Днепр и соединиться со своими». И все же Ватутин не смог побороть желания пройтись по местам, где в двадцатые годы он, будучи слушателем Киевской высшей объединенной военной школы, водил в учебные атаки взводы и роты. И вот теперь привел на днепровские берега корпуса и армии.
Вначале за спиной зашуршал песок, а затем послышалось негромкое знакомое покашливание. Адъютант тактично напоминал, что пора возвращаться. Николай Федорович вздохнул, плотно натянул па голову фуражку:
— Иду, иду.
Когда машина рванулась с места, повернулся к сидевшему сзади вместе с автоматчиками Семенчуку, пояснил оживленно:
— А ведь я тут, у Днепра, еще в двадцатые годы воевал. Не по-настоящему, конечно, тактические занятия у нас здесь проходили. Летние лагеря в этих местах располагались. Так что мне они хорошо знакомы.
Недолгую паузу нарушил Семенчук:
— Товарищ командующий, разрешите спросить?
— Спрашивай, — кивнул Ватутин.
— Вы в военную школу по призванию поступили или случайно?
— Да нет, скорее всего в силу сложившихся обстоятельств. До этого не думал, что когда-нибудь стану командиром. Но так уж распорядилась судьба...
В ряды Красной Армии девятнадцатилетний Николай Ватутин вступил добровольно. Было это весной 1920 года. Вначале его зачислили красноармейцем в 3-й запасной полк, а спустя месяц перевели в 113-й запасной батальон, который располагался в Луганске. Вскоре Ватутин принял боевое крещение. Батальону не раз приходилось вступать в схватки с махновцами под Луганском и Старобельском. В этих боях молодой красноармеец показал себя дисциплинированным, храбрым бойцом. Он быстро завоевал авторитет у товарищей. Ватутин был едва ли не самый грамотный боец в батальоне. Он окончил четырехклассную сельскую школу, затем земское и почти полностью коммерческое училища. Вот почему, когда нужно было избрать секретаря батальонной рабоче-крестьянской инспекции, сослуживцы единогласно проголосовали за Николая Ватутина. И он оправдал их доверие.
В это время уже шла война с панской Польшей. Ватутин, как и многие бойцы батальона, рвался на фронт. Он написал несколько рапортов с просьбой направить его в действующую армию, но каждый раз получал отказ. С очередным рапортом он пошел к комиссару батальона. И снова неудача.
— На фронт не пустим, — твердо сказал комиссар. — У Красной Армин сейчас уже достаточно обученных, более опытных красноармейцев, чем новобранцы двадцатого года. — Помолчал, глядя в расстроенное лицо Ватутина, и вдруг спросил: — Послушайте, Ватутин, а не хотели бы вы стать красным командиром? Только не спешите с ответом. Осенью в Полтаве открываются пехотные курсы. Образование у вас хорошее, службу, насколько мне известно, вы любите, да и в боях неплохо себя проявили. Знаю, что люди к вам тянутся. Значит, умеете найти к ним подход. А это для командира очень важно.
Предложение комиссара застало Николая врасплох. Учиться на краскома? Раньше он никогда об этом не думал... Военная служба ему нравится, это верно, но одно дело — быть рядовым красноармейцем, и совсем другое — командиром.
Комиссар, видимо, разгадал его сомнения. Сказал:
— Повторяю, я не тороплю вас. Идите и подумайте хорошенько.
А через три дня вызвал Ватутина, показал ему какую-то бумагу и пояснил:
— Это разнарядка. От нас на курсы нужно послать одного человека. Ну как, подумали?
— Думал, товарищ комиссар, с товарищами советовался, — ответил Ватутин. — В общем, я решил... Словом, согласен.
— Вот и хорошо. Желаю вам удачи.
В сентябре 1920 года Николай Ватутин был уже в Полтаве. Так он стал слушателем 29-х пехотных курсов. Учеба часто прерывалась. В стране то и дело вспыхивали кулацкие восстания. И тогда прекращались занятия и курсанты брали в руки винтовки. Учились в перерывах между боями.
В 1921 году Николай Ватутин вступает в ряды РКП(б). Позже он скажет, что день, когда ему вручили партбилет, был самым счастливым и памятным в его жизни. Став коммунистом, он с еще большим старанием выполнял общественную работу, стремился стать настоящим бойцом ленинской партии.
Вскоре пехотные курсы были реорганизованы в 14-ю пехотную школу. Ее начальником стал И. П. Сальников, бывший офицер старой армии, один из тех, кто с первого дня Великой Октябрьской социалистической революции встал на сторону народа. Всегда подтянутый, тактичный и требовательный, он был примером для курсантов. Автор нескольких книг по тактике, Сальников постоянно вводил новшества в учебный процесс, всячески поддерживал инициативу будущих краскомов, вырабатывал у них способность к самостоятельным суждениям. После занятий в поле он требовал от каждого подробного письменного отчета о том, что тот видел, как оценивает действия товарищей, находившихся во время тактических занятий в роли командиров роты, взвода, отделения, как бы поступил сам, находясь на их месте.
