Из одного металла - [7]
В прорыв они вошли 13 декабря, во второй половине дня. Валил густой снег, дул сильный ветер. Видимость — нулевая.
Вскоре бронетанковый дивизион вырвался вперед. На полях снежный покров был толщиной больше метра. Артиллерии и конникам двигаться по таким сугробам было трудно, а вот «бэтушки» шли без задержки.
Вырваться-то вперед вырвались, да вскоре едва не попали в серьезный переплет, так как, сбившись с заданного направления, вышли в деревню Неврово, что на реке Гнилуша. А здесь у фашистов был оборудован довольно мощный опорный пункт.
Снегопад хоть и подвел, но он же и выручил. Нарвавшись сразу же на окраине Неврово на артиллерийский и минометный огонь противника, танкисты 27-го бронетанкового дивизиона поспешно отошли и укрылись за непроглядной снежной пеленой. Развернулись, оставив Неврово севернее, радуясь, что так легко отделались — обошлось без потерь. Выбивать же гитлеровцев из этого опорного пункта в задачу бронетанкового дивизиона не входило, его путь лежал в направлении деревень Денисиха и Троицкое.
Двигались остаток дня и всю ночь. К утру метель утихла. Но командир бронетанкового дивизиона решил больше не рисковать: еще под утро он выслал вперед разведгруппу в составе восьми БТ-7. В нее вошел и танк старшего сержанта Николая Обухана.
Их экипаж получил задачу действовать в качестве головного разведдозора в направлении деревень Троицкое и Денисиха. Двигались скачками, от укрытия к укрытию. Километрах в трех от Денисихи услышали гул танковых моторов. Затаились на опушке леса.
Впереди была поляна. Судя по карте, вдоль нее должна была протекать речушка Озерна. Однако из-за снежных наметов обнаружить русло этой реки на глаз было трудно.
— Ничего, сейчас немцы помогут нам отыскать эту речушку, — сказал Петру старший сержант Обухан. — Если будут жаться к опушке, то, значит, русло посередине поляны. Ну, а коль пойдут через поляну, то она наверняка вон к той рощице поближе...
Вражеских танков оказалось только два. Это были T-III. В отличие от наших БТ-7 они имели более толстую броню, особенно лобовую.
Итак, фашистские танки шли параллельно поляне, где затаилась машина Обухана. Интервал между ними был метров сто.
— А что, если нам схарчить вон того, последнего? — предложил старший сержант. — Передний вряд ли и услышит наши выстрелы.
— Действуй, командир! — поддержал Обухана Трайнин, сам загораясь охотничьим азартом. Заверил на всякий случай: — Ну а если сорвется, даю задний ход и — в лес. Не успеют и глазом моргнуть, двигатель-то у нас на стреме.
Он действительно не заглушил двигатель, и теперь тот мягко пофыркивал на холостых оборотах.
Передний Т-III уже прошел мимо них. Прошел в каких-нибудь метрах трехстах. Петр слышал, как негромко и смачно зазуммерил погон их башни. Это Николай Обухан разворачивал ее, наводя орудие по второму, заднему танку...
Выстрел прозвучал глухо, его звук впитал насыщенный влагой (ведь весь день и ночь шел снег) воздух. Но что это! Вражеский танк продолжает идти как ни в чем не бывало. Значит, Обухан промазал...
— Командир, ну что же ты! — крикнул Трайнин. Хотел еще что-то добавить, но его прервал хлопок второго выстрела. На этот раз прицел был точным: фашистский танк вздрогнул, словно наехал на спрятанный под снегом валун, слегка развернулся и стал. Откуда-то из- под его башни потянулся, все больше сгущаясь, веселый дымок.
— Есть! — радостно подтвердил удачный выстрел старшего сержанта Петр. И тут же подторопил: — А теперь давай по головному, врежь ему в корму. А то ведь уйдет гад!
— Сейчас, — отозвался Обухан и завозился у боеукладки. Но почти тут же громко выругался, сообщил: — Все, отстрелялись мы с тобой, Петро! Бронебойных снарядов нету, одни осколочные остались! Знать, еще у Неврово мы их со страху-то в метель выпустили...
Вот это номер! Петр что было силы сжал рубчатые наконечники рычагов, провожая через смотровую щель обснеженную корму уходящего танка врага. Да, тот уходил, уходил спокойно, на той же самой скорости. Его экипаж, видимо, не вел наблюдения, успокоенный тем, что идут-то они глубоко у себя в тылу. Иначе б он не смог не заметить уже вовсю чадящего на опушке своего второго танка.
Враг уходил. И видеть это было нестерпимо больно... Еще не зная, что он сделает в следующую секунду, Трайнин рывком включил передачу и дал газ. Их «бэтушка» ходко выскочила из леса, стремительно намотала на гусеницы те триста метров, что отделяли ее от колеи, оставленной прошедшим фашистским танком, резко, под прямым углом, развернулась и... покатила вдогонку колыхающейся на ухабах косовато срезанной корме Т-III.
— Ты что задумал, Петр?! — словно откуда-то из дальнего далека долетел до Трайнина тревожный голос Обухана.
— Ничего... Ты держись покрепче, командир... Иду на таран!
И бывает же так! Петр и сам не знал, да и другим бы не поверил, что бывают такие сверхспрессованные мгновения, когда человеческая речь опережает сознание. Но именно это-то и случилось сейчас лично с ним. Случилось, и... принесло обдуманность дальнейших действий. Да, он идет на таран. А для этого... Вспомнилось, как это учили делать на полигоне. Под каким углом подходить к вражеской машине, по какому узлу лучше всего наносить удар. В какой момент выжать сцепление, чтобы не повредить свои собственные фрикционы и коробку передач. Словом, делал все точно по инструкции...
В книге освещается жизнь и боевая деятельность советского полководца Героя Советского Союза генерала армии Николая Федоровича Ватутина. В годы Великой Отечественной войны он был заместителем начальника Генерального штаба, представителем Ставки ВГК на Брянском фронте, командовал войсками Воронежского, Юго-Западного и 1-го Украинского фронтов. Книга рассчитана на массового читателя.
Президентские выборы в Соединенных Штатах Америки всегда вызывают интерес. Но никогда результат не был столь ошеломительным. И весь мир пытается понять, что за человек сорок пятый президент Дональд Трамп?Трамп – символ перемен к лучшему для множества американцев, впавших в тоску и утративших надежду. А для всего мира его избрание – симптом кардинальных перемен в политической жизни Запада. Но чего от него ожидать? В новой книге Леонида Млечина – описание жизни и политический портрет нового хозяина Белого дома на фоне всей истории американского президентства.У Трампа руки развязаны.
Новую книгу «Рига известная и неизвестная» я писал вместе с читателями – рижанами, москвичами, англичанами. Вера Войцеховская, живущая ныне в Англии, рассказала о своем прапрадедушке, крупном царском чиновнике Николае Качалове, благодаря которому Александр Второй выделил Риге миллионы на развитие порта, дочь священника Лариса Шенрок – о храме в Дзинтари, настоятелем которого был ее отец, а московский архитектор Марина подарила уникальные открытки, позволяющие по-новому увидеть известные здания.Узнаете вы о рано ушедшем архитекторе Тизенгаузене – построившем в Межапарке около 50 зданий, о том, чем был знаменит давным-давно Рижский зоосад, которому в 2012-м исполняется сто лет.Никогда прежде я не писал о немецкой оккупации.
В книге известного публициста и журналиста В. Чередниченко рассказывается о повседневной деятельности лидера Партии регионов Виктора Януковича, который прошел путь от председателя Донецкой облгосадминистрации до главы государства. Автор показывает, как Виктор Федорович вместе с соратниками решает вопросы, во многом определяющие развитие экономики страны, будущее ее граждан; освещает проблемы, которые обсуждаются во время встреч Президента Украины с лидерами ведущих стран мира – России, США, Германии, Китая.
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
В этой книге нет вымысла. Все в ней основано на подлинных фактах и событиях. Рассказывая о своей жизни и своем окружении, я, естественно, описывала все так, как оно мне запомнилось и запечатлелось в моем сознании, не стремясь рассказать обо всем – это было бы невозможно, да и ненужно. Что касается объективных условий существования, отразившихся в этой книге, то каждый читатель сможет, наверно, мысленно дополнить мое скупое повествование своим собственным жизненным опытом и знанием исторических фактов.Второе издание.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.