Из одного металла - [15]
Да, каждый километр родной земли, освобождаемой от ненавистных захватчиков, давался дорогой ценой. Ведь еще вчера Петр Трайнин вместе с товарищами хоронил своего любимого командира — комбата капитана Лопенина. Узнал о гибели начальника штаба бригады полковника Зудина. А вот теперь не стало и полковника Аплеснина...
Но гибли не только люди. Горела и сталь. К 17 января в 150-й отдельной танковой бригаде в строю осталось боевых машин столько, что, сведенные воедино, они по количеству составили численность одного-единственного танкового батальона. Из остатков батальона автоматчиков была сформирована всего лишь рота.
И все-таки бригада жила и сражалась, получая задачи не как батальон, а как полнокровная бригада. И когда войска фронта новым мощным ударом прорвали вражескую оборону в районе Россоши, Острогожска и Алексеевки, ей было приказано идти вперед, чтобы впоследствии принять участие (опять же как отдельная танковая бригада!) в освобождении западной части Воронежа от немецко-фашистских захватчиков.
Да, это была задача, посильная укомплектованной танковой бригаде. Ибо на пути к Никольскому и Еманче противник создал целый ряд сильнейших опорных пунктов, брать которые стоило немалого труда.
И первым таким опорным пунктом стала деревня Прокудино. Это была большая деревня, с каменными строениями, которые гитлеровцы приспособили для обороны.
К тому же Прокудино стояло, как выразился старший лейтенант Хватов (он теперь командовал сводным танковым батальоном), «на семи ветрах» — на возвышенности, и вокруг, куда ни кинь взгляд, лежала заснеженная, без единой складочки, безлесая равнина. Как тут подступишься?
Попробовали подступиться с ходу — не вышло. Только потеряли танк, подорвавшийся и сгоревший на минном поле.
Отошли на исходный рубеж. В ночь послали саперов проделывать проходы. И с утра — новая атака. На этот раз перед Прокудино осталось два танка.
Две тридцатьчетверки на снежном поле... Нет, они не загорелись, как та, что накануне подорвалась на мине. Они стали от огня вражеской противотанковой артиллерии. И полученные повреждения были, видимо, устранимы, так как экипажи подбитых машин хотели сделать это сами.
Попытались, но как только танкисты выскочили из машин, сразу ударили несколько вражеских пулеметов. Потом из Прокудино высыпали фашистские автоматчики. Они явно хотели взять экипажи в плен. Вернее, тех, кто остался в живых. Ведь танкисты бригады видели, как под пулеметным огнем попадало несколько их товарищей.
Вражеских автоматчиков отогнали от подбитых тридцатьчетверок огнем с места. Большего бригада пока сделать не могла — не пускать же под прицельный огонь врага остальные танки! Гитлеровцы, похоже, только этого и ждут. Вон ведь не стреляют по неподвижным машинам, оставляют их в качестве приманки...
Петр Трайнин ходил — туча тучей. Еще бы! Сколько уже потеряно в боях друзей! И еще один — Блинохватов. Тот самый старший сержант Блинохватов, с которым Петр подружился еще на заводе, где комплектовались маршевые роты для их бригады. Теперь же его друг и товарищ — там, в одной из маячивших перед Прокудино машин. И еще не известно, жив ли...
Переживания механика-водителя не укрылись от лейтенанта Назаренко. Он даже знал, что является тому причиной. И поэтому подбодрил:
— Ничего, не унывай, старшина, выручим твоего дружка Блинохватова. А то, глядишь, он и сам ночью сюда приползет.
— Живой ли? Может, их всех там из пулеметов-то...
— Вряд ли. Я вот, когда автоматчиков отгоняли, специально за теми тридцатьчетверками наблюдал. Фашисты еще до нашего огня залегли. Значит, встретили их там. Ну а коль встретили... — Лейтенант понизил голос. — И еще тебе об одном скажу. Комбриг разведку тут во все концы рассылал. Искать пути обхода этого орешка. Но... Слышал я, ни с чем вернулись разведчики-то. Снегу, говорят, вокруг — и танкам такие сугробы не осилить. Какой отсюда вывод? Да такой, что хочешь или нет, а нам Прокудино не миновать, через него придется пробиваться. Когда? Мыслю, ночью. Дневные-то атаки ни к чему не привели. Так что будь готов!
И ведь верно мыслил взводный Назаренко! Командир бригады действительно планировал атаковать Прокудино этой ночью. И поломал его планы не кто иной, как... старший сержант Блинохватов! Он смог-таки с наступлением темноты пригнать израненную тридцатьчетверку в расположение бригады!
Привез и погибших своих товарищей по экипажу.
— Когда нас подбили, — рассказывал он обступившим его танкистам, — то первое, о чем подумал, — в моторное снаряд угодил. Двигатель сразу заглох. Ну выскочили мы. Осмотреться, значит. Глядим, а снаряд, сбив с левой стороны средний каток, наполовину в бортовую броню вошел. Тут меня и осенило: не иначе он своим носом мне тягу топливную перебил, ведь как раз на уровне ее и всунулся. Ну нырнул снова через десантный люк. Попробовал педаль — точно неживая. А сразу-то и не доглядел...
Слышу — очереди по броне. Одна, другая... Это они, гады, по остальным из экипажа... Те почему-то не через десантный, а в верхний, башенный, люк полезли. Ну и...
Вылез, обполз танк. Точно, один остался. И командир, и башнер, и стрелок-радист на снегу лежат...
В книге освещается жизнь и боевая деятельность советского полководца Героя Советского Союза генерала армии Николая Федоровича Ватутина. В годы Великой Отечественной войны он был заместителем начальника Генерального штаба, представителем Ставки ВГК на Брянском фронте, командовал войсками Воронежского, Юго-Западного и 1-го Украинского фронтов. Книга рассчитана на массового читателя.
Записки рыбинского доктора К. А. Ливанова, в чем-то напоминающие по стилю и содержанию «Окаянные дни» Бунина и «Несвоевременные мысли» Горького, являются уникальным документом эпохи – точным и нелицеприятным описанием течения повседневной жизни провинциального города в центре России в послереволюционные годы. Книга, выходящая в год столетия потрясений 1917 года, звучит как своеобразное предостережение: претворение в жизнь революционных лозунгов оборачивается катастрофическим разрушением судеб огромного количества людей, стремительной деградацией культурных, социальных и семейных ценностей, вырождением традиционных форм жизни, тотальным насилием и всеобщей разрухой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Автор книги «Последний Петербург. Воспоминания камергера» в предреволюционные годы принял непосредственное участие в проведении реформаторской политики С. Ю. Витте, а затем П. А. Столыпина. Иван Тхоржевский сопровождал Столыпина в его поездке по Сибири. После революции вынужден был эмигрировать. Многие годы печатался в русских газетах Парижа как публицист и как поэт-переводчик. Воспоминания Ивана Тхоржевского остались незавершенными. Они впервые собраны в отдельную книгу. В них чувствуется жгучий интерес к разрешению самых насущных российских проблем. В приложении даются, в частности, избранные переводы четверостиший Омара Хайяма, впервые с исправлениями, внесенными Иваном Тхоржевский в печатный текст парижского издания книги четверостиший. Для самого широкого круга читателей.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Эта книга рассказывает о героических днях гражданской войны, о мужественных бойцах, освобождавших Прикамье, о лихом и доблестном командире Филиппе Акулове. Слава об Акулове гремела по всему Уралу, о нем слагались песни, из уст в уста передавались рассказы о его необыкновенной, прямо-таки орлиной смелости и отваге. Ф. Е. Акулов родился в крестьянской семье на Урале. Во время службы в царской армии за храбрость был произведен в поручики, полный георгиевский кавалер. В годы гражданской войны Акулов — один из организаторов и первых командиров легендарного полка Красных орлов, комбриг славной 29-й дивизии и 3-й армии, командир кавалерийских полков и бригад на Восточном, Южном и Юго-Западном фронтах Республики. В своей работе автор книги И.