Из Лондона в Австралию - [81]

Тихо нашептывая ласковые слова, они подносили эти яства к каменным ящикам, а весь народ в это время молился и рыдал, причем жрецы прикасались красными перьями ко всем родственникам погребенных.

– Теперь души усопших кушают! – объяснил лейтенант. – Их кормят таким образом ежедневно в течение года.

Когда последняя могила была закрыта, процессия стала мало-помалу расходиться, но крики и примерные поединки долго еще не прекращались. Все население участвовало в этих боях, и потому никого не поразило, когда и белые взялись за свое оружие и сделали вид, что хотят принять участие в церемонии.

Островитяне, не имевшие ни малейшего понятия о действии огнестрельного оружия, смеялись, глядя на англичан, взявшихся за свои ружья. Мульграв внимательно зарядил свою винтовку, причем Ка-Мега и Идио не сводили глаз с его рук, очевидно, считая это оружие каким-то волшебным жезлом, но не догадываясь, что он в состоянии сделать.

Высоко по небу неслась, сверкая в лучах солнца, стая голубей. Мульграв указал на лук в руках Ка-Меги и на птиц. «Стреляй!» означал этот жест.

Король пожал плечами и рассмеялся. «Это невозможно!»

Мульграв поднял винтовку, прицелился и выстрелил. Громко прокатилось эхо выстрела по соседним горам, и когда дым рассеялся, то оказалось, что четыре голубя трепетали, обливаясь кровью, у ног стрелка.

Мертвая тишина внезапно сменила оглушительные крики дикарей. Коричневые лица их словно окаменели от страха и удивления, женщины попадали на колени и уткнулись лицом в землю.

– Лоно! – переходило из уст в уста. – Лоно!

Теперь и другие белые начали стрелять. Один сбивал кокосы с вершины высокой пальмы, другой свалил пролетавшего дикого петуха.

В одно мгновение вся толпа мужчин и женщин рассеялась. Все циновки хижин были спущены и дикари в ужасе лежали ни живы, ни мертвы в своих домах. Даже Ка-Мега и Идио предоставили своему Лоно добираться как знает до своего дворца. Теперь они не осмеливались изъявлять своего уважения к волшебнику и всей его свите, иначе, как на почтительном расстоянии.

Антон, хозяин от природы, ощипал и выпотрошил убитую птицу. Аскот развел огонь и принес воды; в суп положили соли и овощей.

Некоторые из детей первые осмелились подойти к невиданному зрелищу и увидав, что вода кипит в горшке, бросились со всех ног рассказывать своим матерям об этом чуде. По их словам, вода в горшке чужеземцев, сделалась живой, подскакивала и шипела, а когда очень злилась, то и выскакивала из горшка через края. Вскоре и стар, и мал пришли смотреть удивительное зрелище.

Когда же суп поспел и англичане весело принялись уплетать его за обе щеки, то ужасу и удивлению туземцев не было пределов. Белые поедают свое волшебное изделие!

В этот знаменательный момент Ка-Мега не мог внутренно не трепетать за свой престиж главы племени, и потому, пересилив свой страх, он подошел к белым, которые немедленно очистили ему место у котелка и предложили металлическую ложку.

Тарелок не было и потому его величеству ничего не оставалось, как подобно чернорабочим в цивилизованных странах хлебать суп из общей посудины, и он проделал это не дрогнув ни одним мускулом лица. Женщины бросились в рассыпную. Зрелище короля, принимающего пищу лично, стоит жизни каждой из них, и они отлично это знали.

– Не устроить-ли нам завтра новый пир из общего котла? – болтал неугомонный Аскот. – Или, пожалуй, поищем здесь глины и займемся гончарным делом… Я начинаю чувствовать себя хозяином и ремесленником. Право, я сегодня же примусь складывать обжигательную печь по всем правилам искусства.

– Как будто мы останемся здесь надолго! – вздохнул Антон. – У меня просто земля горит под ногами, мне бы хотелось иметь крылья, чтобы улететь отсюда.

– Да и каждому из нас хочется того же, – заметил лейтенант. – Но пока это решится, почему нам не заняться полезными ремеслами. Завтра застрелим свинью, но не более одной, ибо в такую жару мясо быстро портится. Быть может, наши ружья внушат таки дикарям спасительный страх, а они чаще будут, нас оставлять наедине, а это поможет нашему бегству. Надо никогда не терять головы, милый Антон.

Наш друг вздохнул, но не нашелся ничего возразить.

Глава XI

Нравы и обычаи дикарей. – Эмиграция. – На горной возвышенности. – Под мнимой охраной богов. – Охотники за невольниками. – Отчаянный бой за свободу. – Известие с «Короля Эдуарда». – Конец островитян.

Аскот повесил свое полукафтанье и жилет на ветку дерева и заменил их огромным фартуком из циновки. Этот костюм, по его словам, превратил его в «малого на все руки», а потому, он то усаживался у вертела и вырезывал из только-что убитой дикой свиньи куски сала, чтобы, посолив его, употреблять впоследствии вместо масла при приготовлении всяких блюд из рыбы, птицы и яиц, то собирал лук и другие коренья, то копал ямы или строил шалаши, или, наконец, приготовлял вместе с другими снаряды для уженья рыбы и ловли птиц. В сущности все это делалось под руководством Антона, который находил удовольствие во всякой работе.

Прошла целая неделя, а с корабля «Король Эдуард» не было получено никаких известий. Затерявшиеся в лесной глуши моряки уже перестали прислушиваться и всматриваться в даль: все пятнадцать пленников признали за лучшее покориться своей участи, хотя каждое утро надежды их как будто оживали. Жизнь, вроде той, которую им приходилось здесь вести, постепенно усыпляла душу и, в конце концов, угрожала подорвать и физические силы.