Из Лондона в Австралию - [186]

– Ах, ужасно! – ответил ему бродяга. – Я убежал, чтобы не умереть с голоду! И живым я не отдамся… не хочу снова обратиться в раба!

– Идем, идем со мной! – настаивал Уимполь – расскажите обо всем капитану Ловэллю, покажите нам дорогу в колонию, Дженкинс. Идем, ведь наши земляки ждут нас!

– Земляки? – запинаясь, пробормотал несчастный. – Земляки у меня были когда-то, в Лондоне, были у меня и жена, и дети, и дом полная чаша… Но в один прекрасный день я попал в руки вербовщиков, и Боже мой!.. с того времени я все потерял… и столько выстрадал!..

– Идем, идем, уверяю вас, что не все еще потеряно, все уладится!

Уимполь почти силою поволок несчастного за собой в лагерь и не трудно себе представить удивление всего отряда при их появлении. Наголодавшегося бродягу прежде всего накормили, а затем он должен был рассказать все, что знал о колонии.

– Ах, там ужасно! – рассказывал Дженкинс. – Дисциплины не существует никакой, провиант весь уже съеден, сам сэр Артур Филипс лежит больной без всякого призора, а колония окружена со всех сторон туземцами. Не пройдет двух недель, как там не останется в живых ни одного белого человека, все погибнут от голода.

– Ну, это мы посмотрим! – заметил капитан. – Скажите, а что же делает английский фрегат, который должен был прибыть туда уже много дней тому назад? Почему он не оказал колонистам никакой помощи?

– Фрегат своими орудиями причинял вред не столько черным, сколько самим белым, Если бы он продолжал бомбардировку, то скоро уничтожил бы всю колонию.

– Но капитан Максвелл делал, по крайней мере, попытки высадить десант?

– Два раза, но оба раза безуспешно. Шлюпки должны были возвратиться обратно с большими потерями. Эти бумеранги дикарей поистине страшное оружие.

– Да, мы это испытали на себе! – заметил капитан. – Следовательно теперь «Игл» стоит на якоре в бездействии?

– Нет, сэр! После второй неудачной попытки высадиться он ушел и тогда мы потеряли окончательно всякую надежду на спасение.

– Ушел?.. Но куда же? В море?

– Нет, вдоль берегов.

– Это дело другое! Очевидно, Максвелл ищет удобного места для высадки своих людей, с тем, чтобы атаковать туземцев с тыла. Ну, мы ему поможем, с своей стороны, и Дадим этим темнокожим животным добрый урок!

– Это действительно животные, а не люди, – подтвердил Дженкинс. – Коварны и трусливы, кровожадны и мстительны… С первого дня нашего прибытия сюда мы не переставая деремся с ними… Происходили ужасные вещи! Стоило только белым людям немного отойти от колонии, чтобы тотчас же попасть в руки этих дикарей, а те неукоснительно убивают и пожирают каждого пленного. Тогда мы высылали отряд солдатов, которые загоняли всех попадавшихся диких в кусты, окружали их и зажигали кустарник со всех сторон. Предсмертные стоны обгоревших дикарей возбуждали только насмешки и хохот, а тех из них, кто пытался бежать из пламени, загоняли обратно холодным оружием.

– Дженкинс, – спросил Уимподь, видя, что капитан молчит, поникнув головой, – видите этого бледного юношу с встревоженным лицом? Это сын Петра Кромера. Он отдал бы все на свете за известие о своем отце, но у него не хватает мужества спросить, жив ли его старику.

– Жив, конечно! Жив и здоров, и первый любимец сэра Артура Филипса, как и прежде. Я видел его не дальше, как третьего дня!

Радостное известие тотчас же было передано Антону и тот, не помня себя от восторга, подбежал к Дженкинсу. расспросам не было конца и когда бродяга сообщил юноше все, что знал об его отце, разговор естественно перешел на планы дальнейших действий отряда.

– Скоро ли мы, наконец, доберемся до колонии?

– О! Если ничто вас не задержит, то вы дойдете к утру после завтра.

– Слава Богу! Ну и зададим же мы этим черным собакам!

Всю эту ночь Антон не спал и горел словно в лихорадке.

– После завтра! Но ведь если идти хорошенько, то можно быть там и завтра?

И он не сводил глаз с востока, дожидаясь утренней зари…

Глава XXIV

В виду осажденной колонии. – Атака. – Встреча в пылу битвы с туземцами. – Взятие в плен Тристама и разоблачение обманщика. – Искупление и смерть голландца. – Укрепление колонии. – Конец всем бедам.

Капитан Ловэлль не скрывал от себя всех предстоящих трудностей освобождения колонии от осады. Не сомневаясь в окончательной победе белых над дикарями, он останавливался над вопросом, как быть с прокормлением нескольких сот солдат с здоровыми аппетитами, которые, освободив колонию, явятся туда к голодным колонистам без малейшего провианта!

Правда, на «Игле» нашлись бы достаточные запасы зерна и хлеба: далее, пробившись к морю, можно было бы заняться рыбной ловлей, но прежде, чем воспользоваться и тем и другим, надо выдержать кровопролитное столкновение с дикими.

Весь следующий день люди питались исключительно кореньями и кислыми сливами и только ночью удалось застрелить и сжарить нескольких кенгуру, которые были съедены под вой волков, буквально осадивших лагерь белых. Их отгоняли горящими головешками, но не стреляли, ибо мясо у них оказалось на вкус отвратительным. Точно также не трогали и муравьедов, которые всю ночь лакомились красными муравьями, запуская свои длинные языки в муравейники, находившиеся всюду кругом в бесчисленном множестве. Эти муравьеды были с виду похожи на наших ежей и точно также скатывались в клубок из игл в случае нападения на них.