Из Лондона в Австралию - [170]

– Парадный костюм! – заметил Аскот. – Видно, человек бывалый!

Выкрасив себя белой и красной красками, дикарь достал из того же мешечка шнурок, который обвязал себе вокруг талии. Теперь он с гордостью посмотрел на белых. Видно, не каждый дикарь мог похвастаться таким нарядом.

– Если больше не будет никакой одежды, то этого, пожалуй, маловато, – сухо заметил молодой англичанин.

– Тише, тише, сэр! Это не более, не менее, как шнурок, сплетенный из волос врагов, убитых им. Этим нельзя не гордиться.

– Чорт побери!.. Ну, бери же свое копье, приятель, и делу конец.

– Не совсем. Держу пари, что в волосы надо заткнуть белых перьев.

Действительно, Кутамеру опять начал шарить в своем мешочке, и достал оттуда нечто вроде гребня полулунной формы из голубиных перьев, отчасти поломанных и раскрашенных в разные цвета, но и этим жалким убранством дикарь, очевидно, очень гордился. Теперь он был уже в полном параде.

Пока все вместе шли к лагерю белых, прочие дикари с восхищением поглядывали на своего разодетого товарища, попавшего в такую честь у белых гостей.

Аскот и Антон довели его до того места, где капитан Ловэлль, в нетерпеливом ожидании, ходил взад и вперед.

– Вот охотник за чертями, сэр, – сказал Аскот. – Он пыхтит, как кабан.

Капитан покачивал головой, рассматривая его. – Мистер Уимполь, – сказал он, – вы спрашивали, откуда идут его товарищи, – не с места ли военных действий?

– Нет, сэр, я не решился позволить это себе.

– Ну, так, пожалуйста, спросите. Я хотел бы знать это прежде всего.

Уимполь обратился с вопросом, но охотник отрицательно покачал головой. – Нет, это далеко отсюда и притом на другой стороне реки. Перейти ее можно, только взобравшись на горы и обойдя истоки.

– Не слыхал ли он чего-нибудь о военных действиях? – снова спросил капитан.

– Да, слышал. Тут есть постоянные сношения, и люди говорили, что негры одерживают победу. Они увели весь скот и отрезали им путь к полям.

– О, боже! – воскликнул Антон.

– Туда постоянно прибывают черные, – рассказывал охотник. – Я и сам охотно пошел бы туда. Там можно есть, сколько угодно, хлеба столько, что запасы его гниют. Куры кладут яйца в таких местах, где желательно белым, есть большие животные, ревущие ужасным голосом. Все белые люди – чародеи.

– О, какая досада! – вскричал Антон. – Какая досада! Стада и жатва, все будет во второй раз уничтожено.

– Мистер Уимполь, спросите, пожалуйста, его еще, как они располагают, остаться на время здесь, или все пойдут по одной дороге с нами?

На предложенный вопрос Кутамеру, с таинственным видом, объявил, что немного дальше, вверх по реке, у них есть одно дело.

– Должно быть, кровавая месть, – объяснил Уимполь.

– Нельзя ли разузнать об этом поподробнее, – попросил Аскот. – Меня очень интересует история о вчерашнем убийстве.

– Попробуем во время пути, вызвать на разговоры кого-нибудь из молодежи, сэр.

Невдалеке от разговаривавших стоял Туила и с невыразимым презрением смотрел на голых черных людей. Он уже успел позабыть, что каких-нибудь несколько месяцев назад он с трудом выносил всякую одежду. – Дикий! – говорил он, вздергивая носом. – Отвратительное животное! Противно смотреть! – И ушел собирать травы для раненой руки Аскота.

Черные забрали свое оружие, усадили всех маленьких детей на плечи матерей, и этим ограничились все их сборы в поход, – больше брать им было нечего.

Камедные деревья росли так редко, что между стволами их можно было проехать в экипаже, между тем вершины их образовали высокий зеленый купол, украшенный цветами разных колеров; мягкая трава покрывала землю, в воздухе носились стаи попугаев. Во всем мире нельзя было отыскать места, которое бы до такой степени поражало красотой.

Камедные деревья, поднимавшие высочайшие вершины к небу, чередовались с акациями и каким-то кустарником с совершенно белыми листьями. Тонкие берега реки были покрыты яркой светлозеленой травой и папоротниками. Под густым переплетом ползучих растений невидимо пробиралась вода, и по виду твердая поверхность, при первой попытке ступить на нее, обращалась в болото и начинала опускаться, так что требовалось не мало ловкости, чтобы избежать неожиданной смерти. Без моста нечего было и думать перебраться на другой берег. Капитан Ловэлль видел это и со всеми своими людьми шел следом за Уимполем, который уверял, что по опыту знает подходящие места, где можно будет навести понтонный мост.

То и дело из травы выскакивал какой-нибудь зверек и с любопытством или страхом уставлялся на людей, как бы желая сказать: «Как вы сюда попали?» Иные из этих детей дикой природы моментально пускались в бегство, другие спокойно допускали подойти к себе и уползали или убегали только тогда, когда солдаты чуть не наступали им на голову. Насколько животное царство изумляло своим богатством, настолько же поражало полное отсутствие каких бы то ни было растений, пригодных для пищи. При всем обилии громадных деревьев, ни на одном не было плодов, ни на одном кусте каких-нибудь ягод, – только цветы и цветы покрывали землю пестрым ковром.

Черные женщины, обремененные детьми, далеко отстали от путешественников, но мужчины шли в ногу с солдатами, и видно было, что они делали это с каким-то намерением.