Из Лондона в Австралию - [103]

Он подкинул пленнице корму, в виде охапки травы, и незаметно укоротил ее привязь. Корова позволяла уже похлопать себя по спине, не норовила боднуть рогом, но глядела все еще дико и беспокойно.

Теперь освежевали быка и теленка и тут же на месте сварили великолепный суп. Дикия собаки уничтожили у наших путников все их припасы, а до хижины отшельника было еще не близко. Хотя соли у них не оказалось, тем не менее все белые нашли это варево превосходным. Туземцы не могли и смотреть на него без содрогания и даже ни за что не хотели поближе взглянуть на убитых животных.

Часы казались минутами за всеми этими занятиями; Антон все время хлопотал с своей коровой, похлопывал и поглаживал ее, говорил с нею вполголоса, и когда пришлось двинуться дальше, то она довольно спокойно последовала за ним, конечно, на веревке. Ее вел один из матросов; к рогам был привязан крепкий сук, кроме того, туго натянутая веревка шла от головы её к передней ноге и таким образом, ни убежать, ни бодаться, она уже была не в состоянии. Но при малейшем мычании теленка, она со всех ног бросалась к нему.

Бык оказался страшно жирным и с него сняли столько мяса и сала, сколько могли унести с собой матросы. Дальнейший путь шли не торопясь. Одеяла и циновки давно уже были скинуты с плеч, в воздухе становилось все теплее. По обрывам и оврагам карабкались и паслись дикия козы, голуби ворковали в вершинах деревьев, дикия куры и певчия птицы перепархивали с ветки на ветку.

Наконец, вот и выход из горных ущелий. Там внизу среди пальм и апельсиновых дерев стоит хижина отшельника.

Невольно все взоры еще раз обратились к дальним вершинам горы. Какие ужасные часы были проведены там, после того как наши друзья прошли этой самой дорогой, но только не с горы, а на гору.

– Бог милостиво избавил нас от смерти, – сказал лейтенант. – Только теперь можно понять, как велика была опасность.

– Но она миновала… и слава Богу!

– Аскот! – крикнул Антон.

– Что такое?

– Слушай, будь опять нашим проводником.

– Говори, что тебе нужно, милейший мой.

– Как вы думаете, сэр, – спросил Антон, – удобно ли без всяких предупреждений привести к хижине того старика корову с теленком? Ведь, по всей вероятности и он считает этих животных ночными духами. Не лучше ли попросить у него предварительно разрешения привести их к нему?

– Разумеется, мой милый, – кивнул головой Фитцгеральд. – Твое замечание делает честь твоей деликатности.

Сказано – сделано и несколько человек побежали вперед в качестве послов, а в ответ на это посольство навстречу к нашим друзьям вышел сам пустынник.

Он шел, опираясь на одного из туземцев, и не говоря ни слова, радостно блестя глазами, возложил руки на головы наших друзей, как только они приблизились к нему. Все поняли этот жест и были им растроганы. Старик радовался, что дерзкие белые люди счастливо избежали страшной участи, он высказывал это жестами и словами, значение которых Аскот на половину понимал, на половину угадывал. Затем Аскот спросил его, позволит ли он ввести в свою ограду корову с её теленком.

– Это тоже творения дневных богов, – спокойно усмехнулся отшельник, – животные, которые никоим образом не могут влиять на нашу участь.

Чтобы окончательно успокоит островитян, он даже погладил корову по голове, позволил напоить ее и теленка из своих сосудов и все это побудило островитян смотреть на животных несколько благоразумнее. Затем решено было, чтобы на возвратном пути белых в морю, все эти дикари провожали бы их по лесу, но предварительно все пожелали провести сутки, в доме пустынника и отдохнуть здесь от всех пережитых страхов.

Порох совершенно высох, запасов мяса было достаточно, и все с надеждой глядели на будущее.

Фитцгеральд пытался определит, сколько людей счастливо избегнули рук охотников за невольниками и с изумленеим узнал, что из всего населения на острове уцелело лишь около двух десятков людей. Всех остальных забрали в плен перуанцы, перебившие при этом не малое число жен и детей.

– Для нас это, пожалуй, лучше, – заметил лейтенант, – так как нам придется, вероятно, много недель провести на берегу, прежде нежели какой-нибудь другой из кораблей экспедиции явится на выручку фрегата; таким образом при курьезных законах «табу» туземцев, чем бы мы стали питаться, раз что нам не позволяли бы обирать все деревья, какие попадутся на глаза?

– У нас есть теленок! – ответил на это Антон. – Можно будет настрелять свиней и кур. – Я умею варить таро вместо овощей, буду поджаривать плоды и приготовлять муку. По дороге наберем орехов для освещения. Здесь в ущельях растет много лозы.

– А зачем тебе лоза, господин сельский хозяин?

– Плести корзины. Я с сегодняшнего же дня займусь этим.

– Уж не думаешь ли ты, что нам придется строиться на берегу моря?

– Разумеется. Нам нужны дом и хлев, мы их воздвигнем из веток, переплетенных травой и пальмовыми листьями. Только я не умею делать дверей и окон.

– Это мы достанем из капитанской каюты. Ах, если бы узнать поскорее, какие известия нам оставлены у капитана на столе.

– Во всяком случае – дурные! Разумеется, капитан Ловелл намеревается вернуться и захватить нас, но удастся ли ему это выполнить, – то другой вопрос!