Из Лондона в Австралию - [100]

Палатки из циновок стояли вплоть возле костра, ток теплого гретого воздуха постоянно проходил через них и после всех мучений, пережитых белыми за эти сутки, глаза их сами смыкались. Все быстро заснули, не исключая обоих юношей и Фитцгеральда, у которого теперь с души спало тяжелое бремя.

Так проходили часы, наступил вечер, прошла половина ночи, а природа все еще брала свое, когда вдруг послышался топот множества лап, лай и визг, и всюду во мраке засверкали быстрые глазки, забегали проворные тени и целые стаи каких-то животных жадно набросились на остатки жареной свинины.

Первый проснулся Антон. – «Собаки!» – воскликнул он с изумлением.

Проснулись и все остальные товарищи, все с ощущением, что силы их совершенно восстановились; они выскочили из палаток и увидали бесчисленные полчища бурых собак, напоминавших наших волков и хищно скаливших зубы на людей.

Антон, выдернув первую попавшуюся жердь из палатки, бросился с ней на животных, думая разогнать их, как обыкновенных собак, помощью нескольких увесистых ударов, но необдуманность такого намерения тотчас же сказалась. Дикия собаки окружили его со всех сторон, рвали его за платье, за руки, за ноги и не замедлили бы разорвать его на части, если бы остальные товарищи не выручили его.

С появлением их, истинная натура хищников тотчас же обнаружилась, они с воем стали разбегаться, хватая при этом что попало из съестных припасов, не брезгая ни мясом, ни плодами хлебного дерева, ни печеным таро.

Вслед им наши друзья пустили целый град камней и хищная компания исчезла так же быстро, как и появилась, словно провалилась в землю.

– Гора, в которой они живут, – объяснили туземцы, находится немного подальше. Там они постоянно имеют дело с ночными духами.

– Откуда вы это знаете? – спросил их серьезно Аскот.

– Мы слышим их возню. Все ночные духи блуждают по владениям богини Пеле, а она и высылает своих младших богов и вассалов разгонять эти чуждые ей создания. Тут есть «Камогё», бог паров, потом «Тераги таматема», бог искр и огня и «Танхатири», бог грома; они разъезжают все вместе на облаках, и благодаря постоянным войнам, которые они ведут, они совершенно изуродованы.

– Бедняги! – пожалел Аскот. – Какова же их наружность?

– Немногим жрецам удавалось прежде их видеть, но из них теперь никого не осталось в живых. Известно только, что у них по сту глаз, так что они сразу могут видеть все кругом… затем у них страшная сила в когтях, так что они швыряют целыми горами, как обыкновенными камешками.

– Чего не скажете! И эти божества вступают в драку с дикими собаками в их пещерах?

– Да. У них есть еще сестра «Макоре Махахи», сокрушительница лодок, с огненными глазами… Она живет в береговых утесах и если ей не хватает жертвоприношений, то она разбивает наши лодки в дребезги.

– Экая ведьма!.. Я живо представляю себе всю эту семейку и не прочь бы ее повидать.

– О, не говори таких вещей, чужеземец! – испугались туземцы. – Если нам суждено такое несчастье, то мы еще, может быть, и встретим ниже, на поросших травой откосах оврагов, эти страшные существа, служителей Пеле, высылаемых богиней, чтобы убивать всех живых людей, которые им попадутся навстречу. Они имеют звериный образ, с тупыми мордами и кривыми рогами, и с ужасно, злыми глазами.

– Быки! – воскликнул Аскот со смехом. – Те самые быки из старой Англии, которых несколько лет назад высадил здесь капитан Ванкувер. О бедная Пеле, какой же у неё неуклюжий придворный штат!

– Полно, Аскот, ты обижаешь этих темных людей.

– Не мешайте мне, Мармадюк! Пойдемте лучше немножко потревожить этих собак в их пещерах.

Антон и многие другие пошли по ущелью и вскоре приблизились к совершенно конической горе, внутри которой слышалась дикая возня, лай, рев, рычанье, скрежет зубов, прерывавшиеся от времени до времени воем побежденного, вероятно, получавшего порядочную таску, так как он заливался душу раздирающим воплем.

– Это они дерутся из-за мяса, похищенного у нас! – заметил Антон, – жаль, что нельзя пустить заряд в их пещеру.

– Слышишь, чужеземец? – шептали туземцы. – Слышишь? Это вассалы Пеле дерутся с собаками. И так бывает каждую ночь.

– Могу себе представить!.. Это, конечно, повторяется по поводу всякой добычи. Но желал бы я знать, чем вообще они питаются. Нет ли здесь каких-нибудь остатков, по которым бы можно судить об их пище?

Они с любопытством обошли кругом горы и вскоре наткнулись на складочное место пищи собак. Подобно Рейнеке лису, они складывали останки своих жертв при входе в свои норы; тут были головы змей, остовы крыс, окровавленные перья. Очевидно, эти собаки вели тот же образ жизни, как их родственники, волки, хотя и не брезгали также и растительной пищей, а в качестве домашних прирученных животных в селениях туземцев питались исключительно одним таро. В добычу им попадали мелкие птицы, мыши, ящерицы и больше всего крысы, которых было здесь всюду бесчисленное множество. Серые шубки их мелькали всюду, куда ни взгляни, совершенно так же, как и в туземных деревнях.

– Отвратительные создания! – воскликнул Аскот. – Они не брезгают даже и мясом собственной своей породы.