Из кабины такси - [54]
Василек быстро понял, что «конфликт» на массовке был шуткой, а новая квартира и приятные соседи оказались настоящим сюрпризом.
За стол садились шумно и весело, уговаривали и меня отметить новоселье. Поблагодарив, я отказался.
Тамара угостила все-таки меня вишнями. Сладкой была ягода, но приятней всего оказались радость новоселов, их лица, озаренные улыбкой.
Хочется еще написать о людях, с которыми мне в настоящее время приходится работать. Эти люди трудятся действительно не за страх, а за совесть.
…Шел 1949 год. Моя машина стояла в плановом ремонте, так называемом ТО-2. Чтобы дело шло быстрее, мы со сменщиком Орловым помогали слесарям. Не секрет, что «болезни» своей машины лучше всего знает тот, кто на ней работает и устраняет их вовремя, чтобы потом не возвращаться с линии.
— Смотри, Петр, что за человек появился у нас в мастерской?
Я указал сменщику на человека, разговаривающего с одним из водителей.
Я прислушался к разговору. Речь шла о регулировке двигателя. Шофер жаловался, что машина много берет бензина, а собеседник с большим знанием дела объяснял, как надо поступать, чтобы избежать этого.
— Все недостатки можно устранить, — говорил он. — Только к каждому делу нужно подходить с любовью.
Я еще раз внимательно посмотрел на человека, и мне показалось, что где-то встречался с ним раньше. Роста он был среднего, худощавый, с глубоко посаженными, пронизывающими глазами, от которых, казалось, ничего нельзя было утаить. На вид ему было лет сорок пять, одет в серый костюм из недорогого материала, на голове серая кепка блином.
Когда я смотрел на него и слушал его убедительную речь, все думал об одном: «Где же все-таки я его видел?» Напрягая память, стал перебирать в уме различные эпизоды своей жизни.
Я сгорал от любопытства узнать, кто этот человек. Когда он стал выходить из мастерской, не выдержал и догнал его.
— Простите, пожалуйста. Я вас в гараже вижу впервые, но раньше мы с вами где-то встречались.
— Возможно, — ответил он.
Я объяснил, что всю свою трудовую жизнь, с 1929 года проработал в такси.
— Ну, если вы все время работаете в такси, — ответил он улыбаясь, — то мы коллеги. Фамилия моя Гаврилов. С 1924 по 1940 год я работал во втором таксомоторном парке.
И тут я все сразу вспомнил: Гороховская улица, второй таксомоторный! Именно тут, в этом гараже, начался мой трудовой путь.
Там-то и работал регулировщик, искусный «лекарь» больных двигателей — Иван Иванович Гаврилов. Будучи молодым, неопытным шофером, я много раз обращался к нему за помощью, когда начинал барахлить мотор, и Гаврилов быстро находил недостаток и тут же устранял его.
Шли годы. Иван Иванович Гаврилов, коммунист, принципиальный, честный, неутомимый труженик прошел большой путь. Он был механиком колонны, потом занимал пост начальника гаража, а с 1954 года по сей день Гаврилов — инженер по безопасности движения или, как его просто называют наши ребята, аварийный инспектор.
На этой работе во всю ширь развернулись его энергия и талант. Он читает лекции, устраивает беседы о правилах уличного движения, организует дежурства в микрорайоне. Особое внимание Гаврилов уделяет молодым водителям, которые еще не имеют достаточного опыта в вождении автомобиля.
Ежедневно вместе со своим помощником Алексеем Андреевичем Бокаревым, бывшим шофером такси, а ныне преподавателем правил уличного движения, в кабинете безопасности движения первого таксомоторного парка проводят инструктаж водителей, выезжающих на линию. Показывают схемы дорожно-транспортных происшествий, случившихся за истекшие сутки в таксомоторных парках столицы.
На каждый месяц Гаврилов составляет план мероприятий по безопасности движения. Под его непосредственным руководством в парке организован кабинет по безопасности движения с наглядными пособиями, здесь всегда можно получить консультацию по правилам уличного движения, узнать последние новинки, появившиеся на улицах города: вновь развешанные знаки, изменение направления движения. Там же работает общественно-техническая комиссия, которая периодически проверяет техническое состояние автомобилей и разбирает нарушения правил уличного движения.
Иван Иванович хорошо знает молодых водителей, которые совсем недавно работают в парке. Все до единого они прошли через его руки, у всех он проверял знания. Нередко в его кабинете можно услышать такой разговор:
— Иван Иванович, я обгон производил по всем правилам и, право, не знаю, за что мне прокололи талон.
— А знаешь, что там, где ты обогнал, висит знак «Осторожно, пешеходы» и в этой зоне обгон запрещен? Вот так-то, смотреть нужно. Внимание — самое ценное качество водителя, ясно?
Грозно звучит голос аварийного инспектора, когда он говорит о шоферах, допустивших пьянку на работе.
В стужу и в непогоду, в будний и праздничный день — всегда в семь часов утра можно увидеть Гаврилова у выездных ворот, хотя приходить ему положено к восьми. Явится пораньше, деловито осмотрит стоящие у ворот печальные «трофеи» — поврежденные автомобили, коротенько поговорит о безопасности движения с водителями, выезжающими в этот момент на работу. Затем, забрав в контрольной будке документацию о происшедших случаях, спешит в диспетчерскую, где идет выпуск на линию. И там снова терпеливо предупреждает, объясняет, советует.
Книга известного советского поэта, переводчика, художника, литературного и художественного критика Максимилиана Волошина (1877 – 1932) включает автобиографическую прозу, очерки о современниках и воспоминания.Значительная часть материалов публикуется впервые.В комментарии откорректированы легенды и домыслы, окружающие и по сей день личность Волошина.Издание иллюстрировано редкими фотографиями.
Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.